Старые мультфильмы максимально обращены к миру детства: в них не заложен «взрослый» интерес для увеличения количества продаваемых билетов. Помните мультик про маму-обезьянку и множество маленьких обезьянок, которые больше похожи на единый организм? Обезьянки разбирали дедушкин «запорожец» и складывали из него велик. Для меня маленького это был смешной и очень удивительный момент. После ремонта чего угодно у меня постоянно оказывались лишние запчасти, но вот собрать что-то новое и целое… Ведь только в сказках бывают такие неиссякаемые источники. Мама-обезьянка разбирает велосипед и складывает из него «мерседес».
Когда я стал родителем, тот факт, что я не могу всего, меня огорчал. Родительского всемогущества я в себе не ощущал, но позже понял: и слава Богу. Многие проблемы в жизни детей происходят от убежденности родителей в собственной грандиозности.
В то же время мои дети провозглашают мое всемогущество. Это сейчас их религия. Позже они будут меня свергать и хорошо, если это случится вовремя. Другого пути повзрослеть нет и место бога в жизни взрослого человека займет… Бог. Человек незрелый всегда готов идеализировать или демонизировать родителей. В этом случае только полюс разный, а градус накала тот же.
Вращение внутреннего мира вокруг обид на родителей или соответствия их целям и мечтам — это тупик личности. Почитание, как и благодарность, доступны только свободному человеку, а зависимому просто некуда деваться. И в этом смысле ребенок еще зависим от родителей всецело. От понимания, что на родителя-обезьянку не тянешь, становится даже легче.
Утром, войдя в комнату после завтрака, увидел, что дети разобрали шкаф для игрушек и при помощи скотча собрали из него столик и два табурета. Теперь это их столовая.
Взрослый мир устроен иначе, чем мультик, а детский именно так и работает. Из «запорожца» — велик, из шкафа — столовая. Разницы нет. Важен принцип: возможно все. Главное — найти нужный материал, а непоправимое поправят родители. Семья для детей — источник чудес, а чудо для родителей — это их дети. Приглашаю вас в путешествие в чудесный мир детства.
Говорящие стены
Венчик и Миша ходили лепить снеговика. Пришли с улицы, переоделись, сидят на диване. Семилетний Веня кричит в поисковик телефона: «Сказка про динозавра не зависающая! — ждет, — я все правильно делаю, потому что читаю, что пишут, — говорит Венчик. Он умеет читать и очень этому рад.
Мише пять. Он не хочет учиться чтению, но телефон освоил. Я не успеваю показать им, как пользоваться техникой, замечаю уже только, когда они делают это сами.
Во время прогулки пришлось обсудить с Вениамином все надписи на стенах, названия магазинов и дворовые граффити, накаляканные баллончиками разных цветов. Я был призван к ответу за всех граффити-мастеров: что, мол, они имели в виду? В жизнь семьи стремительно ворвалась заборная и околополитическая брань. Реагирую ситуативно. Ребенок не успокоется, пока не услышит удовлетворяющий его ответ. Знаменитой надписи из трех букв Венчик еще не видел, но скоро где-нибудь прочитает.
Снеговик, кстати, получился. Ушли домой сохнуть, хоть Миша и настаивал остаться. Боялся пропустить момент, когда снеговик оживет.
Упражнение в прекрасном
Выбросил полную тарелку мандариновой кожуры. Миша с чувством:
— Папа, ну зачем ты выбросил?!
— Убираю. А для чего нужны мандариновые шкурки?
— Для чего?! Я бы любовался.
Целый мир целый
Венчик не может уснуть, пришёл с просьбой:
— Папа я хочу поговорить кое о чём.
— Ну, давай, Веня, и сразу спать.
— Хорошо. Вот скажи, папа, как святой Николай подарки приносит? Он спустился уже на землю?
— Не знаю, справляется как-то. Это маленьким важно, а большие, как ты и я, знают, что он друг Бога и мы просим его за нас помолиться. Он хорошо это умеет. Если мы чего-то сильно захотим, например, просим его. Он тогда с нами молится об этом.
— А Дед Мороз как? Непонятно, как сани не падают на землю. Олени вот, тоже. Они, наверное, летающе-бегающие, да? Вот и носит сани по небу.
— Да, наверное.
— Тогда понятно.
P.S. Недавно дети рассуждали о том, что святой Николай и Дед Мороз, понятно когда приходят, а вот на какой праздник ждать Санту, пока вопрос. Подумал, что лоскуты постмодерна во время глобализации приходится склеивать в быту уже детям.
В садике празднуют день казака, дома мультфильм «Три богатыря», любимая игрушка человек-паук. Наши дети думают, что это тот же паук, которого зарубил комарик, женившийся на Цокотухе. Пока я ребёнок, мир целостен и не собирается распадаться на отдельные вселенные.
Что есть в музее
Миша говорит: «В музее много всяких пугалов, пугалы эти — чтоб видно было, какая это птица или зверь. Делают пугало ну, ну… А как, папа, делают пугало?». Веня: «Это чучело собаки Бинго, ой, Динго. Она в Австралии вместо волка. Вот».
Из музея ребята принесли пакет осколков, стекляшек и всякого такого. Там и древние кристаллы, и акулий зуб, камни, чтобы высекать искры для костра и что-то от пещерного медведя. Два дня в нашем доме идёт мастер-класс «Собери динозавра из этого всего». Думаете, это невозможно? Просто вы не были на мастер-классе.
Сладких снов
Миша ценитель еды. Перед сном он хотел открыть чёрный шоколад известной швейцарской марки, внесённый женой с мороза вечерней улицы. Мы предложили Мише насладится шоколадом с утра, чтобы не перебить то ли сон, то ли семейные хрупкие надежды на быстрый детский сон. Утром Миша встал рано. С закрытыми глазами, по кривой, он спикировал на кухню с лепетом: «Папа, этот шоколадка всю ночь приходил и отгонял сны. Только сон придёт, придёт, и пришла шоколадка. Прогнала другие сны». Знал бы, что всё так серьёзно, дал бы ребёнку этот шоколад вечером.
Съедобное-несъедобное-невкусное
Миша попросил поиграть в «съедобное – несъедобное». Катаем друг другу мяч, играем.
Он заменяет название в процессе игры на «вкусное – невкусное». Все предметы это гастрономический Инь и Янь. Есть в мире то, что можно есть, это вкусное, другое нельзя, оно невкусное.
Я: Железка.
Миша: Невкусное.
Я: Поезд.
М: Шоколадный?!
Я: …Да.
М: Ха-ха, вкусное!
Я: Чеснок.
М: Нет. Это я не ем.
Игра остановилась. Миша задумался и чёрно-белый, детский мир немного расширился. Теперь ещё есть съедобное, которое «Я не люблю», «Мне не вкусно». Любой взрослый знает, что кроме Инь и Янь, есть ещё Хрень, и хрень из них больше. Такой жизнь будет потом, а пока детство. Всё чёрное или белое. Время простых решений, сильных желаний, чистого самовыражения, не опосредованного искусством и всем, чем взрослые ограждают себя друг от друга и не зря.
Забота
Дети просили номер телефона святого Николая. На мой вопрос зачем, Миша сказал: «Он нам приносит всё, приносит, а вам не приносит ничего с мамой. Надо сказать ему, что б приносил вам подарок». Конечно, меня тронула забота, но пришлось сказать, что у Николая нет телефона. Миша удивился, почему святой Николай себе телефон не подарил. Венчик, сведя брови, поучительно заявил: «Миша, это ты совсем что ли не понимаешь? Ведь когда святой Николай жил, телефонов не было. Корабли были, Церковь там, а телефоны ещё им не придумали!». Миша кивнул. Ответ его удовлетворил.
Кто-то должен в мире говорить на немецком языке
Посмотрели с детьми автобиографический мультфильм сценариста фильма «Мимино» Резо Габриадзе. Нам очень понравился. Венчик спросил: «Папа, а война была с немцами сильная?». Подумал: «Сильная, мой дедушка молодым был. Пошёл и прогнал немцев». Мише пять лет, он смотрит с непониманием. Всегда спрашивает о войне одно и тоже. Слушает мои объяснения, но переспрашивает всегда: «Зачем одни военные нападают на других военных? Они же все военные! Им дружить нужно». Что-то рассказываю… Венчик:
— Папа, как твой дедушка немцев прогнал?
Я: — Пошёл в советскую армию и прогнали вместе.
Миша: — Он стрелял в них так — та-та-та?
Я: — Да, стрелял. Они убежали к себе потом.
Миша грустно: «Они хоть поубежали кто-то или поумерли все?». Венчик поднимает обе руки вверх: «Ну ты что, Миша! Конечно же поубегали. Если б не поубегали, и не осталось бы тогда немцев. Так нельзя. Кто-то должен в мире говорить на немецком языке. Вот немцы и говорят теперь. Есть же немецкий язык».
Угадай, что я хочу
Миша с хитрым выражением лица спрашивает:
— Веня, угадай, что я хочу такое оранжевое как морковка, только круглое?
— Эмм, мандарину?
— Нет! Ты что, мандарина это фрукт, а мне нужно круглее.
— Может, тыква?!
— Ты что! Тыква большая, а у меня маленькое оранжевое.
— Хурма, что ли?
— Нет, какая хурма?! Я ж говорю не фрукт, а такое.
— Не знаю, помидор, может?
— Подсказку говорю, оно в рыбке растёт, солёное.
— Икринка?
— Нет. Правильно называется — икра. Я без хлеба хочу.
«Она будет у нас жить»
Миша говорит: «Папа, хочу тебе что-то сказать. Посмотри на стену. Это моль. Она будет у нас жить. Только не прихлопни её. Это она теперь с нами живёт, как наш друг». Подумал над фразой. Учусь принимать моль.
Наскальные рисунки
Дети нарисовали человечков из линий и скрипичный ключ. Очень похоже на наскальную живопись древних людей. Показывают мне
Венчик:
— Это история про них. Наклонющий и поднимущий зовут. Это человечки лентяи. Целыми днями делают только зарядку. Я им музыку нарисовал, а то совсем они, ничего кроме зарядки не хотят. Так хоть музыка у них ещё будет.
Я: — А этот коричневый кто, в углу?
Миша: — Это мой коричневый. Хороший человечек «что угодно». Он всё делает: кашу ест, на улице гуляет, зарядку делает. Не как лентяи, только зарядку. Целыми днями. Ещё он там сидит грустит, как мама, когда всё переделает и дел уже совсем никаких. А можно много ещё всяких делать. Клеем клеить. Коричневый не знает всех много дел, вот и грустит.
Война желаний
Миша хочет себе газонокосилку. Говорит, что можно тогда ходить везде и косить. Отказывается учиться читать, писать и считать. Мне это очень нравится. Некоторые родители удивляются, но потом жалеют меня. Вчера одна мамочка сказала с сочувствием: «Ничего все дети разные! Вот мой — уже в четыре года умел!» Я кивнул. Если бы в четыре года дитя жонглировало ногами и читало мысли, тогда взрослые придумали бы новые горизонты для гордости, выполнить мастера спорта по плаванию до первого класса, обучится ментальному счету или просто посещать три кружка одновременно, например.
Детство поедает окружающая тревога и нарциссизм взрослых, которому нужно и невозможно соответствовать.
Тренер по борьбе сказал Мише, что соперника нужно удерживать на лопатках и считать. Миша считает до двадцати, старается. Пропускает иногда «17», но, оказывается, считать умеет. Сегодня позвонил мне с телефона жены. Прочитал в справочной книге телефона имена, нашёл мой номер, как-то прочёл и опять попросил купить газонокосилку. Сказал ему, как сам хочу газонокосилку, чтобы жужжала и зелёная была, но сейчас, мол, мы её не планировали покупать. Миша сказал: «Хорошо, но если захочешь купить — выбирай, которая тебе понравится». На том и сошлись.
Исследовать всё
— Папа, я уже выпил чай. Весь уже
— Ты говорил он горячий.
— Да, но я остудил. Положил шесть ложек сахара и сразу выпил.
— Шесть зачем?
— Зачем? Что б выпить, он же был горячий, а сахар сразу остудил. Потом чай кончился, я сахар съел. Если не съесть, чашка трудней моется, а мне легко. Съел, потому что.
Фоном к нашему чаепитию звучит рассказ о рок-музыке 80-х. Вениамин заливается смехом, выхватывая слово «косуха».
— Что смешного в куртке с косым воротником?
— Папа, это слово смешное «косуха». Думал, ласковая коса такая. Вениамину важно понимать, как все работает и существует. Какие свойства у сахара и значения у созвучий. Советский психолог Рубинштейн утверждал, что всё выполняемое ребёнком впервые — творчество. Не важно, что до него это делали другие, в своей жизни он первооткрыватель. Гипотеза про косуху, например, была опровергнута сразу, гипотезе об охлаждающих свойствах сахара ещё предстоит разрушиться, а вот то, что чашку труднее отмыть, когда к ней присох сахар, уже проверено Вениамином экспериментально.
И уходит война
Мише уже пять, и он стал сочинять истории. «Послушай, папа, мою сказку теперь. Злые студенсы решили поломать всех роботов, но был самый сильный робот танк-самолёт. Танк стреляет из пушки, а самолёт бросает бомбы. Бах. А студенсы злые и говорят: «Всё, ого сколько вы сильно стреляете» — мы уже не злые и стали дружить. А добрые роботы всё поубирали и построили новые дома. Вот и сказке конец, а кто слушал молодец. Всё».
Вечерняя сказка
Рассказываю сказку перед сном.
Венчик: — Папа, принеси воды.
Миша: — Я принесу.
Я: — Миша, уже бегать не нужно, лежите с закрытыми глазами, я воды принесу.
Миша: — Папа, я такое слышал: «Девочкам надо уступать и маленьким надо тоже, наверное. Поэтому я и принесу.
Я: – Хорошо, уступаю тебе, отдыхай. Сейчас воды принесу и хватит бегать, лишь бы не спать.
Миша задумчиво, будто пытаясь понять, когда логика событий сделала такой поворот: – Хорошо.
Тихие игры
Дети играют. Путь Вениамину преградил Миша верхом на пластмассовой машине.
— Миша, пропусти меня.
— Нет. Я взрослый охотник и пропускаю только взрослых.
— Я взрослый.
— Таких взрослых, что даже в первый класс перестали ходить и всё знают, и что аж с бородой.
— Так я всё знаю, вот спроси что-то, всё знаю.
— А борода, а?!
— Была борода. Что-то сегодня борода у меня не держится, а так скоро опять вырастет.
— Нет. Охотники сами знают, кого не пускать.
Своё кино
Год назад Миша болел простудой, и мы с ним сидели дома. Я давно хотел посмотреть мультик Константина Бронзита про космос, а тут удобный момент. Это тот самый Бронзит, который режиссировал мультик про смешного богатыря Алёшу Поповича. Помните: «Однажды в доме соборного попа ростовского родился сын! И назвали его Алёша».
За мультик про космос Константин Бронзит получил «Оскар». Это очень пронзительная, нежная история про дружбу. Такая тонкая и притчевая, какие бывают обычно в европейском или азиатском кино, а тут Голливудская премия. Посмотрели. Мише было четыре, но он с большим интересом смотрел, задав по дороге шесть миллионов вопросов.
Пару дней назад Веня сказал что-то про Гагарина и космос, и Миша разразился историей Гагарина: «Юрингагарин — космонавт. Он дружил. Первый Юрингагарин получился из-за таких испытаний. Всякие испытания прошел. И его взяли в космический корабль, а друга не взяли. И друг соскучился и аж сам полетел к Юринугагарину в космос. Без корабля даже. Без братика ему было грустно.
P.S. В самом мультике никакого Гагарина не было, а брат у Миши есть. У всех нас свое кино, чтобы мы ни смотрели.
Можно лучше
Дети перед сном саботируют уборку игрушек. В конце концов им нравиться, когда игрушки везде, а мне хочется чистоты. Включаюсь с ними в уборку периодически. Уборка движется, потом заигрываются опять. Сержусь, начинаю торопить, возмущаюсь. Миша спрашивает:
— Папа, я когда женюсь и у меня народятся детки, я как с ними буду разговаривать?
— Как я с вами. Хорошо.
— Точно так же, папа?!
— Думаю, да.
— А это хорошо?
— Миша, я хорошо с вами разговариваю?
— Не совсем мне нравится, нужно лучше.