— Сколько можно убирать за младшими?
— Почему я должен есть борщ, я хочу «Сникерс»!!!
— Не буду мыть посуду!!!
— Вы меня не понимаете!!!
…Список можно продолжать бесконечно. Ещё вчера смешной и храбрый рыцарь с мечом в руке, готовый защитить маму от всех бед на свете, сегодня смотрит колючим взглядом и бросает резкие слова, летящие камнями прямо на мою родительскую голову. Только недавно он впервые улыбнулся, горько плакал от первой зубной боли, был счастлив сделать первый шаг. Говорил мне «мама» так, что от счастья перехватывало дыхание и хотелось смотреть на небо, а влагу в глазах, конечно, провоцировало яркое весеннее солнце…
— Что тебе от меня надо? Ты — самая плохая мама на свете! — отрубил, а сам зажмурился и голову вобрал в плечи. Испугался своей же дерзости.
Бытовая кутерьма не даст мне смаковать каждое из этих слов как отдельное блюдо. Поздно вечером поцелую его, беспокойно ворочающегося под одеялом, вспомню пригоршню его беды, брошенную мне в ладони, словно мяч. Я поймала, мой взрослый малыш, держу крепко, чтобы бумерангом не полетела эта боль и ненароком не зацепила тебя самого.
Становясь родителями, мы вступаем в со-творчество с Богом. Он доверяет нам столь безоговорочно, что, выходя из роддома со свертком счастья в руках, мы держим саму Чистоту, к хрупкости которой страшно прикоснуться.
Когда же я споткнулась и тем самым подставила подножку тебе?
Даже если ты не видел, сын, как я бывала иногда груба и резка с твоей бабушкой, то, видимо, в тот миг рушились вселенные и их осколки ты находишь до сих пор. А я пожинаю то, что сеяла совсем не специально, а от невнимания или небрежения — впрочем, какая разница от чего? Только культурные растения сложно холить и лелеять, они требуют полива и ухода. Сорняки же растут быстро, укореняются бодро и хватаются за жизнь цепко.
Господи, как мне отмотать назад эту ленту и изменить то, от чего внутри у меня такой привкус горечи? Что входит в глагол «чтить», касательно родителей? Достаточно ли любить их до боли в области сердца или этого мало? То, что невозможно мне одной, становится под силу, лишь когда хватаюсь за Твою руку…
Иногда взываю к подаренному Господом чувству юмора. Сдобренное хоть слабой молитвой и приправленное любовью, оно становится живительным бальзамом и настоящим эликсиром примирения.
Да, и ещё: путь к сердцу мужчины проторен задолго до меня. Любимое блюдо сына — вареники с картошкой — вариант беспроигрышный: готовить просто, на выходе получается много, в пост вписывается по всем параметрам.
Когда ситуация кажется критической до потери сознания и степень накала близится к температуре на Солнце — выхода, кроме как отпустить ее, — нет. Хотя внешнее бездействие вовсе не означает внутренней тишины и состояния безмятежности. Древнее, как мир, уравнение гласит: чтобы «освободить» голову нужно занять руки. Лепка вареников подходит идеально. На втором десятке белых «пузатиков» дверь на кухню медленно открывается и в щёлочку, виновато потупясь, просовывается ещё недавно неприступный и настроенный очень решительно: «Прости, мам… Это с картошкой, да? Ух ты!!!».
Вот теперь прикушу язык, готовая съязвить и упрекнуть. И буду сама Любовь. Стану полным колодцем — к пустому-то он больше не придет.
Придумаю сказку, расскажу анекдот. Пусть будет так тепло, чтоб лёд не просто стал водой. Закипеть ему мало, пусть испарится навсегда.
Вареники с картошкой — мой символ потухшего пожара. Мой способ доказать в первую очередь самой себе, что взрослее и умнее здесь я.
Мой девиз там, где я больше не знаю, что делать, но и сидеть сложа руки тоже не могу: «Идем лепить вареники, сынок!». А потом дружно съедим их с кабачковой икрой и запьем томатным соком, в котором, вместе с витамином С, хранится небольшая частица нашего летнего солнечного счастья…