Мои диалоги с детьми, как и прежде, остаются источником нашего семейного вдохновения и мудрости: только успевай записывать. Главное в суете дней приостановиться и услышать то, на что обычно не хватает времени, увидеть то, что глаза ми не увидишь.
Ларик и народы мира
— Папа, а что было, когда Бога ещё не было?
— Не было такого. Он всегда есть. Мира не было, людей, всего-всего, а Бог всё создал.
— Что Он в темноте был?
— Не. Он сам Свет. Ему не темно.
— Это что, как лампочке?
— …Пусть как лампочке…
— Не интересно же Ему было тогда, вот Он и создал потом Солнце, Луну, космос и динозавров, и бойлер создал, да?
— Не, бойлер — люди.
— Люди уже бойлер? Интересно, а динозавры умерли и начали люди рождаться?
— Наверное.
— А первые кто?
— Адам и Ева сразу. Потом они нарожали детей, те выросли, переженились, ещё больше нарожали, те опять переженились. В общем, их много стало.
— Пап, а африканцы что, были уже?
— Люди расселялись и Африку тоже заселили, жили долго там, так африканцы и получились.
— Не сразу значит…
Импровизация — детский способ познания мира
В детстве любил рисовать. Сразу делаешь каляки-маляки, потом видишь в них синюю лисицу, свернувшуюся клубком, и дорисовываешь. Единственное, что в этом методе не нравилось — сразу нарисовать что хочешь, не получается. Метод предполагал построение рисунка из исходных каляк-маляк, а не воплощение полёта фантазии, и огорчение от этого факта перерастало в восторг, если лисица или ещё что, получались красиво.
Пью чай и размышляю о своих нереализованных талантах. Пришли дети и попросили срочно красивую картину. Дети выглядели очень занятыми. В них чувствовались основы хозяйствования. Наверное, со стороны мы стали похожи на картину «Ходоки у Ленина». Как и полагалось Ленину, увидевшему ходоков, я мудро склонился к детям, и, улыбаясь, спросил: «Зачем вам красивая картина?». Ларик заговорил от имени делегации.
Ларик:- Нам для гвоздя!
Я:- Какого гвоздя?
Савка:- Гвоздь мы забили уже. Теперь картину красивую. С цветами хотим, жёлтыми, красными, много чтоб было. Чтоб красиво.
Ларик:- Да и мы повесим тогда. Гвоздь уже есть. Только картины не хватает.
P.S. Сбросив с себя образ Ленина, выползая из кокона мещанского счастья в реальность, я поспешил в комнату. По дороге в голове вихрем промчались суммы, вложенные в ремонт. Сейчас такой ремонт мне не под силу. Любой ремонт сейчас — кошмарный сон. И вот стою я посреди комнаты, обогнавший меня Савва уже выкорчевал из стены гвоздь. Принесенная с балкона банка с гвоздями и гайками, бережно засеяла ковёр. Вокруг отверстия от гвоздя, на стене под телевизором, каляки-маляки жёлтым фломастером. Сразу вспомнил синюю лисицу и подумал, что джаз работы с существующей ситуацией — механизм базовый, но невроз перфекционизма или общественные установки не дают извлекать пользы из каляк-маляк большую часть жизни.
Возможно, повешу картину под телевизором. Чуть ниже розетки. Не пропадать же гвоздю.
Любовь и смерть
Савва перед сном выпрыгнул из кровати, замер передо мной и спросил: «Папа, а улитка превратится в большую ракушку?». В вопросе была бездна надежды, и я сказал, конечно, превратится. Чего ж не превратиться, ракушка растёт, давать будем яичную скорлупу. Да.
Савва замер, глаза налились слезами, губы затряслись. Тогда до меня дошло, что он спросил о смерти улитки, после которой останется одна ракушка.
Я сказал: «Солнышко, улитка не умрёт скоро. Она двести лет будет жить, или сто, например. Вырастет. Улиток родит». Савва засмеялся сквозь слёзы и с разбега залетел на свою кровать. На втором ярусе запрыгал Ларик: «Ура, родятся улитки и будут думать, что мы с Саввой их папы!».
Любовь даёт страху смерти силу, боязнь потерять, кого любишь, навсегда. Продолжение рода и ещё несколько вещей, психологи относят к защите от страха смерти и радость, что улитка родит детей, здесь в тему.
Пошёл гуглить, сколько живут улитки.
Искусство и пол
Жена водила детей на балет про Дюймовочку. Спросил у детей, что там видели.
Ларик, 7 лет: Дюймовочка покрасивей была. Эльф нет, но они поженились в конце.
Савва, 5 лет: Я б Дюймовочку съел, — смеётся, — у неё видно были трусы.
P.S. Я не ходил, конечно, но подумал: «А не безнадёжен ТЮЗ. Умеют завоевать мужскую аудиторию.
Диалоги с животными
Ларик говорит:
— Знаешь, улитка, назову тебя Сухопутная. У нас на магнитике Адам и Ева нарисованы. Ой, давно они жили. Съели с дерева добра и зла и всё. В ад попали. Пока этого не было, никто ничего не боялся, опасностей же не было. Потом мартышка убежала на дерево, свинья стала домашней. Ой, если честно, могли б не есть.
Сенькю. Это я по-английски сказал. Это папа по-английски говорит, если надо. Я забыл теперь английский. Ты слушаешь? Так вот, я вот научился по-английски говорить в самолете, когда в Италию летел, а улитка по-английски «snail».
P.S. Завели детям первого питомца. Целый час перед сном наш дом наполнился электрическим интересом, ядерным. Такой вовлеченности, интереса, давно не видел.
Хотя мой английский переоценен на 90%, дети уверены — говорить на разных языках, это по-взрослому. Я в восторге от их, на мой счёт, заблуждения. Когда они поймут, что знают инглиш куда лучше меня, будет поздно останавливаться. Они уже будут его знать.
Про усы
Савва спрашивает:
— Папа, а знаешь, почему у тебя усы?
— Почему?
— Потому, что они растут.
Вмешалась жена. Говорит Савве, что он вырастет, и у него будут расти усы. Савва на минуту замолчал. Потом недовольно, сам себе сказал: «Усы будут расти. Как у кота, что ли?».
P.S. Единственное, что хотелось бы проговорить о моей жизни рядом с детьми, это то, что они не дают замереть и спрятаться от реальности, когда трудно. Детская честность перед своими желаниями, потребностями, страхами и радостью, как целительное пространство света, интереса и жизненной силы.
Продолжение следует…