Лето — пора вечерних прогулок и отдыха на природе с любимыми людьми и книгами. Казалось бы: как можно отдыхать с книгой, если с утра до вечера на нас и так льется огромный поток информации? Но суть в том, что читая книгу, мы сами можем этот поток регулировать. У нас есть время решить, стоит ли принимать написанное или нет. Огромный мощный водопад превращается в спокойную, глубокую реку и мы можем сами выбирать способ, которым хотим ее переплыть. Плыть по течению или против, а, может, остаться на берегу.
На первый взгляд представленные на книжной полке книги прямого отношения к лету не имеют. Но стоит внимательно присмотреться и можно заметить, что, например,в одной из них повествование прямо связано со временами года. А расцвет интеллектуальных способностей героя приходится как раз на летние месяцы.
И как здорово теплым солнечным днем взять своего малыша и сбежать с ним в парк, на зеленую травку под деревья. Подождать, пока малыш набегается, а потом жевать вместе персики и читать стихи, рассматривая замечательные картинки.
Наблюдая красоту восходов и закатов задуматься о вечном, вспомнив исследователей человеческих душ и исследователей души собственной. Пасмурное питерское лето, скупое на солнце, но щедрое на горячие человеческие страсти. Или безоблачное небо Африки, на земле которой жил и мыслил когда-то человек, придумавший слово «психология». Встречайте очередную подборку. Приятного и неспешного чтения!
«Цветы для Элджернона». Дэниэл Киз. 1959 год. Книгу относят к жанру научной фантастики. Однако события, герои и сюжетные ходы взяты автором из собственной жизни. Однажды Киза, тогда еще преподавателя в школе для умственно отсталых детей, спросил ученик: сможет ли он перевестись в нормальную школу, если будет очень стараться и станет умнее?
Трогательная история о том, что счастье зависит от выбора, а не от обстоятельств, которые никогда не будут постоянно идеальными. О том, что избыток или отсутствие возможностей ни в коей мере не должны мешать оставаться человеку человеком.
Редактор издательства, прочитав роман, предложил Дэниэлу Кизу переписать концовку в духе голливудского хэппи-энда. Он отказался. Потому что хэппи-энд — это конец счастья, а для героя и читателя с окончанием романа все только начинается.
«Любимые стихи». Трехтомник под редакцией украинского поэта и писателя Ивана Малковича.
Пусть вас не смущает тот факт, что книга детская. Потому что она — настоящий шедевр украинской литературы. Три тома, подобранных с необыкновенной любовью, лучших стихов отечественных и заново переведенных иностранных авторов. Отдельного внимания заслуживают иллюстрации, которые давно стали эталоном, нет — каноном жанра. Более 150 тщательно подобранных стихов и иллюстрации к ним. Из «простой» детской книги вырос настоящий проект. Составители сборника, писатели и художники, уже четверть века щедро делятся своей любовью к родному языку, окружающему миру и — детям. Настольная книга в каждой семье, где есть большие и маленькие читатели.
«Идиот». Ф. М. Достоевский. 1869 год. Вечной классику называют из-за вектора ее направленности. События имели место многие годы назад, а чувства, мысли и поступки людей с тех пор не изменились. Предлагаем вместе с нами еще раз и, возможно по-новому, прожить события классического романа. Такое модное сейчас выражение — «выйти из зоны комфорта» — так ли уж оно ново? Чем, как не выходом из этой самой «зоны» является приезд князя Мышкина для героев романа? Говорят, что его слова и поступки сделали счастливых людей несчастными. Принесли боль, потери, разочарование, смерть. Но, может, извлеченные автором и «князем-христом» из своего комфортабельного болотца, они просто поняли, что давно уже мертвы?
«Исповедь». Блаженный Августин. IY век. Есть мнение, что именно Блаженный Августин ввел в обиход слово «психология». В своей «Исповеди», внимательно и честно вглядываясь в себя и в окружающих, он исследует тончайшую паутину личностных, духовных процессов, к которым до него античные и христианские писатели были гораздо менее внимательны. Человек слишком слаб, чтобы самостоятельно преодолеть зло в самом себе. Но он достаточно силен, чтобы просить помощи. Удивительные по силе и красоте слова — например, о слезах матери. Поразительная честность по отношении к самому себе: «я просил — дай мне целомудрие и воздержанность, но еще не сейчас!».
Тарас Грищенко
Современные авторы эпохи «Пиши и сокращай» озабочены поиском простоты, краткости, доступности и привлекательности. Размеры сенсорных экранов диктуют свои стандарты и правила. Вместе с тем посудная лавка с повседневной удобной и практичной керамикой и стеклом не может отрицать необходимости красоты и изящества тончайшего фарфора или игры света на гранях хрусталя, выставленных в музеях, да и трудолюбивым и смекалистым мастеровым стоит, хоть изредка, заглядывать туда. Для вдохновения…
Засим, судари и сударыни, милости просим в «палату мер и весов» литературного языка!
«Поярков». Андрей Печерский. 1857 год.
Эта житейская история — настоящий пир для неторопливого вдумчивого читателя, которого потчуют роскошными разносолами. Автор предлагает отведать провинциальной жизни второй половины XIX века, балует тонкостями невероятных хитросплетений, ловкости, пронырливости, блеска и убогости, одновременной вседозволенности и бесправия чиновничьего бытия, а в конце — даёт вкусить мудрого и смиренного отношения к миру и себя в нём. По ходу увлекательнейшего повествования могут закрасться сомнения в правдивости и искренности рассказчика, но образный язык, пересыпанный точными житейскими сравнениями, народными поговорками, снимает все подозрения — так врать, попросту, невозможно!
Людям свойственно идеализировать прошедшие эпохи и старые времена, считать, что «тогда» всё было честнее, искреннее и чище, но жизнь титулярного советника, представленная читателю в чрезвычайных подробностях, лишь подтверждает, что Царствие Небесное внутри человека, но «берётся» оно самыми большими силою и трудами — преодолением самого себя.
«Царский золотой». Иван Шмелёв. 1933 год.
В этом рассказе тем с избытком: как вести большую коммерцию и управлять компаниями в сложных условиях, воспитывать детей, относится к ближнему, сносить его тяготы и несовершенства, как поддержать и утешить страждущего.
Читая, можно безутешно вздыхать о «старых добрых» временах, сетуя на то, что, дескать, сейчас золотых нет в денежном обороте. Можно печалиться, что вместе с тем, как не стало «царя металлов» в кошельках, мошнах и тайничках за образами, исчезла всякая возможность для возрастания и стяжания правильного духа. А можно, вдохновиться вечным стремлением к вершинам мастерства в своём деле и святой простоте в словах, мыслях и поступках.
«Ермаковы Лебеди». Павел Бажов. 1940 год.
Сказ сей читатели нечасто «извлекают» из «Малахитовой шкатулки», от чего и известен он многим меньше своих самоцветных собратьев, повествующих о Медной горы Хозяйке, Великом Полозе или Серебряном копытце. А зря, поскольку в известное по учебникам истории жизнеописание добавляются красочные и образные подробности и детали. Историческая личность перестаёт быть просто монолитной глыбой. В ней видится младший сын добрых родителей, бойкий заводила в отроческих играх и проказах, влюблённый юноша, обманутый, но чудом спасшийся от несправедливых преследований сильных мира сего. А ещё любовь и верность. Каждое слово сказа, даже самое неброское, наполнено смыслом, да таким, что после прочтения даже известное имя «Ермак» обретает иное значение и звучит совсем по-другому на фоне шума лебяжьих крыльев.
«Для увеселения». Борис Шергин. 1952 год.
Печальная и сжимающая сердце история двух братьев Ивана и Ондреяна, оказавшихся по воле случая на затерянном в суровых беломорских водах кусочке суши, превращается в тихий, но настойчивый призыв совершенствоваться в избранном деле, избегать праздности и искать утешения в творческом труде, не пускать в свои мысли и сердце ропота, не отравлять унынием и отчаяньем ни единого мига отведенного срока земного бытия.
Без сомнений, рассказ под стать лучшим образцам древнегреческих трагедий, когда человек ничтожен и мал перед могучими силами природы и обстоятельств. Однако современный читатель в простой доске с резными узорами и буквами может разглядеть окно в горний мир, «где нет болезни, печали и воздыхания», а всё потому, что Благая Весть уже прозвучала.