В свое время эту женщину называли тигрицей власти и самой влиятельной женщиной мира. Она провоцировала, шокировала, оказывала влияние, достигала невозможного. Ее незаурядная личность будоражила общественное мнение: многочисленные поклонники назвали ее «совестью нации» и «Мадонной бедных», для других она была всего лишь обыкновенной проституткой, жадной к власти, заурядной актриской второго плана, хитростью и интригами добившейся особого положения на вершине политической власти Аргентины. Когда ее долго и тщательно скрываемый диагноз стал известен широкой публике, на стенах домов столицы завистники писали: «Да здравствует рак!!!». И при всем этом любовь трудящихся страны была настолько велика, что ее, женщину, не получившую солидного образования, незаконную дочь фермера, большинство людей хотели видеть на невиданном доселе в Аргентине посту — посту премьер-министра! И сегодня, спустя почти 67 лет со дня ее кончины, на ее могиле каждый день — свежие цветы…
ДЕТСТВО
Эва Мария Дуарте с самого начала своей жизни, казалось, была обречена стоять на ее обочине. Незаконнорожденная дочь аргентинского фермера Хуана Дуарте и его служанки Хуаны, она очень редко видела своего отца, хотя он и помогал семье финансово. И, если во время Первой мировой войны Аргентина стала главным экспортером мяса и других сельхозпродуктов в истощенную конфликтом Европу, то после окончания войны дела пошли гораздо хуже: как и многие другие в его профессии, Дуарте вынужден был поменять место жительства, переехав в Квирогу, а годом позже — обанкротился. Маленькой Эве Марии на тот момент едва исполнилось два года.
Фермер вернулся в официальную семью, а мать Эвы билась изо всех сил, чтобы в одиночку воспитать и дать образование детям. Однако после смерти отца все вообще пошло прахом. Согласно одной истории, когда мать Эвы Марии вместе с пятью детьми приехала, чтобы отдать последний долг покойному, их едва ли пустили на порог, обзывая самыми грязными словами. Эва уже тогда точно поняла, что она — особенная.
В школе смышленая девочка выделялась незаурядным мышлением. Учительница вспоминала, что Эва была довольно замкнутой, над ней словно нависала тень ее незаконнорожденности. И, хотя она терпела и никогда ни на что не жаловалась, многие догадывались, как ей достается от жестокости сверстников. В католической Аргентине того времени незаконнорожденные дети имели «клеймо» третьего сорта. Девочка понимала, что вместе с остальными четырьмя детьми в семье ей неизбежно придется влачить весьма тяжелое существование. Но он знала, чувствовала, всеми фибрами души верила в то, что у нее — совсем другое будущее! И оно лежит за пределами захолустного городка, где единственным развлечением были выступления театра мюзиклов. О, при первой же возможности Эва сбегала с уроков и, не отрываясь, смотрела на сцену… Она представляла себя в роли героини, учила наизусть слова и жаркими вечерами проговаривала их себе под нос — чтобы не забыть.
Детство кончилось, так и не начавшись. В 15 лет Эва твердо решила, что нужно менять место жительства. Ее выбором стала столица, растущий, бурный Буэнос-Айрес с почти двухмиллионным населением, кафе, кабаре, театрами, движением машин по улицам и дивными мелодиями танго, покорившими весь мир.
ОГНЕННЫЙ ГОЛОС
У нее был напор, желание действовать, жизненная энергия. Но таких, как она, вокруг было много, очень много: почти девочек, в меру красивых, приятных, без особых манер, не блещущих образованием. Она работала официанткой, потом удалось получить эпизодическую роль в небольшом мюзикле. Было счастьем, когда она поняла, что может обеспечить себе простенькую комнату, пропитание и одежду. Но Эва была не просто упорна, она была амбициозна и быстро поняла, как нужно правильно использовать общение и новые знакомства. Увы, ей никак не удавалось получить хоть сколько-нибудь заметную роль в театре. Зато одно из знакомств оказалось полезным. Новый знакомый устроил Эву на радио. И это было попадание в точку! Эва стала участвовать в радиотеатре, потом вести непродолжительную программу для трудящихся и вскоре именно голос молодой Дуарте привел ее к популярности. Круг ее знакомых расширялся, она приобретала драгоценный жизненный опыт и скоро уже могла помогать оставшемуся в провинции семейству.
Но даже в самых смелых своих мечтах она и представить себе не могла, что ожидало ее в будущем.
ВСТРЕЧА
22 января 1944 года, на благотворительном вечере, где собирали пожертвования для пострадавших от землетрясения, Эва сразу заметила полковника Перона. Они познакомились. Биографы говорят, что Хуана Перона, одного из лидеров военного правительства в государстве, покорила непосредственность молодой женщины и — ее голос. Полковник, романтик в душе, был наповал сражен ее фразой: «Спасибо, что Вы существуете!». С того вечера они практически никогда не разлучались.
Жизнь Эвы поменялась мгновенно, как у бедной Золушки из сказки Перро: уже на следующее утро на работу она приехала в красивой машине, предложения о работе посыпались, как из ведра, а зарплату сразу удвоили. И хотя Эва Мария Дуарте была в тот момент известна всего лишь как «подружка Перона», она высоко несла голову. В своих радиопередачах она все чаще говорила о нем и пропагандировала его партию. И люди, завороженные ее голосом, щедро дарили Перону свое доверие. Генерал был околдован. До сих пор биографы спорят, насколько искренними были в тот момент чувства самой Эвы. Многие сходятся во мнении, что союз двоих изначально был построен на расчете. Но, что удивительно, с течением времени они рассмотрели друг в друге гораздо большее. И — пришла любовь. Именно уверенность в любви Перона заставила Эву полностью раскрыть свой невиданный человеческий и женский потенциал.
ЖЕНА
Всю жизнь Эве не доставало отца. Перон, почти вдвое старше ее, олицетворял для Эвы не только защиту, но и то отеческое чувство заботы и присутствия, за которым она гналась, как за миражом, долгие годы детства и отрочества.
Ей, привыкшей к нищете, не могли не нравиться открывающиеся перед ней возможности. Вот и первая, достаточно значительная роль в кино. Рассказывают, что она рано явилась в первый день съемок — и тут же заняла гримерную примадонны. Когда последняя попыталась восстановить справедливость, Эва в командном тоне приказала ей удалиться.
Ее семья долгое время жила почти за порогом бедности. Теперь Эва позвала их в столицу. И спустя годы разлуки они воссоединились.
И все же чувство любви превалировало надо всем. Для Эвы Перон стал всем, ради него она готова была на все. Она четко понимала, что его окружение ее не одобряет. И сделала все возможное и невозможное, чтобы его переубедить! Она стала полезной, а потом и вовсе незаменимой для полковника: она была в курсе всех его планов, интриг, секретов. А в организованном ею салоне собирались его друзья.
Но еще долгое время никто и не упоминал о браке. До того трагического момента, когда в октябре 1945 г. полковника, под давлением группы офицеров-заговорщиков, арестовали. Это был заговор, в результате которого он должен был политически умереть. Возможно, именно в этот момент он переоценил и понял многое. Известно, что из недолгого заключения он написал Эве несколько писем. И в одном из них — откровение: «Только сейчас я понял, как люблю тебя. Как только я окажусь на свободе, мы поженимся». За кратчайшее время Эва подняла на ноги общественность. Вот где пригодились ее навыки публичных выступлений! Ее энергия била через край и сносила все на своем пути. Это звучал голос любви, спасающий любимого. По столице прокатилась волна беспорядков. Это было неслыханно: актриса сумела поднять на ноги массу людей! И все они требовали только одного: освобождения полковника Перона! И пообещали стоять на улицах, пока не увидят его лично!
Полковник не верил своему счастью. Эва — тоже. Он был не только свободен. Народ согласился спокойно разойтись по домам только после его личного приказа. За дни заключения его политическая популярность «зашкалила». И теперь он стал первым, кто мог рассчитывать на победу в президентских выборах!
РАДУЖНЫЕ ГОДЫ
За несколько невероятных недель Эва Перон еще раз сбросила кокон, как вылетающая бабочка. Из любовницы влиятельного, а затем опального полковника, 22 октября 1945 года она превратилась в законную, любимую жену будущего (возможно!) президента. И она нисколько не сомневалась, что победа не выборах — за ними. За ними — потому что теперь всякий шаг Перона касался непосредственно и ее, Эвы — Эвиты, как она стала себя называть. Каждое действие они обсуждали вместе. Молодая жена Перона оказалась прирожденным политиком. И он еще раз влюбился в нее — ведь каждый день он открывал для себя новую грань ее бурного, сильного, невероятно деятельного характера.
Ее пылкие предвыборные речи в поддержку мужа-кандидата привлекали к нему тысячи приверженцев. И она добилась невероятного успеха — Хуан Перон стал Президентом Аргентины.
Двухмесячный круиз в 1947 г. по ряду европейских стран имел сногсшибательный успех: Эвита достойно представляла Аргентину. Жене Президента оказывали поистине королевский прием. Она говорила с последним королем Италии Виктором Эммануэлем. Посетила Швейцарию и Испанию. Ей была оказанная невиданно-длинная аудиенция у Папы Римского, который никогда ранее не тратил 20 минут своего времени на приватный разговор с женщиной даже самого богатого сословия!
А дома ее встретили с ликованием!
За время этого путешествия Эвита училась, училась у самой жизни. Она поняла, какое значение женщины могут играть на политической сцене — и внесла предложение о предоставлении женщинам права голосования. В тот день 1947 года, когда рассматривался этот важнейший законопроект, Эва, с очень высокой температурой, категорически отказалась ехать домой и лечь в постель: она лично присутствовала во время всех процедур — и не ушла, пока не услышала, что историческое решение было принято!
Перон, вне сомнения, был по-своему сильным, упорным и умелым политиком. Однако однозначно, что он никогда не достиг бы такой популярности, если бы не его жена. При этом она никогда не была его тенью. Создание женской партии перонисток было невиданным и смелым политическим прорывом, обеспечившим Перону безоговорочную поддержку той части населения, которая прежде не принималась в расчет — женщин.
Своих детей у них с Хуаном, увы, не было. В автобиографии Эвита писала о том, что она считает своими детьми всех детей Аргентины. В глубоко католической стране ее образ мифологически, тесно переплетался с образом святой девы Марии. Эва же стала крестной матерью для более чем 7800 (!) малышей и подарила беднякам 2500 квартир, полностью готовых для проживания.
Мировой резонанс ее деятельности был сильнейшим: на один из своих дней рождения Эва Перон получила личный подарок от Иосифа Сталина — горностаевую пелерину. Невиданный жест диктатора, который был единственным (уникальным) в истории.
Она удостоилась получить орден из рук генерала Франко, а известнейший в мире «Таймс» назвал ее «непостижимой».
Но, несмотря на всю окружающую роскошь, несмотря на то, что теперь она могла одеваться у лучших кутюрье (Шанель, Диор, Феррагамо) и позволить себе самые дорогие стильные вещи, она никогда не забывала своих корней. Трудно — да и непозволительно — судить о том, что было самым главным побуждением для рождения многих ее идей, но ряд ее действий говорят сами за себя: основанный ею Фонд Эвиты Перон развернул мощную социальную работу. Эва, как говорят свидетели, жила в здании Фонда. Тысячи новых госпиталей, библиотек, школ, летних лагерей, приютов для престарелых, сирот, учебных заведений — оборудованных наилучшим образом — стали свидетельством ее преданности народу. Эвита становилась святой. Ее именем называли самолеты, города, поезда, улицы и учебные заведения.
И хотя злые языки утверждали, что «Мадонна аргентинских бедняков» накопила 700 миллионов долларов на своем счету в швейцарском банке, трудно было отказать ей в горячей ежедневной жертвенности и преданности своему делу… Она решительно высказалась за то, что каждый бедняк имеет право написать письмо ей лично — письмо, на которое она лично ответит! По обыкновению, в три утра, жена Перона была уже на ногах, отдавала распоряжения, выполнение которых проверяла уже через два часа.
В 1950 году Перон грустно сказал: «Эва, ты должна отдохнуть… в таком режиме невозможно работать! Ты за столом даже ночью! Не забывай, ведь ты — моя жена! Теперь я вижу тебя только урывками…». И получил достойный ответ: «Именно потому, что я твоя жена, я буду продолжать работать так и дальше!».
Она верила в исключительность своей судьбы, искренне верила, что нужна своей стране, беднякам-труженикам. «Вы тоже можете этого достичь!» — говорила она, подразумевая себя и свой взлет в жизни. Люди верили. Аргентинский народ почти боготворил ее: ее молодость, красота, умение говорить с людьми, ее сказочная история обычной беднячки, взошедшей на Олимп власти, ее работоспособность и удивительная харизма создали ту крепчайшую связь между нею и народом Аргентины, которая и поныне жива.
«Я — одна из вас!». И это было правдой. Народ чувствовал это. И именно поэтому Эвита, никогда не занимавшая официальных постов в государстве, уверенно и властно могла приказывать министрам, не просить денег для Фонда, а требовать их!
ЗАКАТ
В 1950 г. Эвита внезапно потеряла сознание на публике. Инцидент быстро замяли, предложив, как объяснение, яркое солнце, усталость.
Вначале все, что касалось прогрессирующей болезни Эвиты, было под строжайшим запретом, даже для нее самой. Ей объяснили, что проблемы вызывает воспалившийся аппендицит, который нужно срочно удалить, операцию проведут хорошие аргентинские хирурги. На самом деле Перон в кратчайшие сроки связался с одним из лучших хирургов–онкологов Америки, который инкогнито, в частном порядке, был срочно вызван в Аргентину. Эвита так и не узнала, кто ее оперировал на самом деле: американец вошел в операционный зал, когда она уже была под наркозом, и вышел до того момента, когда она проснулась…
Диагноз был страшным: несмотря на полное удаление матки, рак прогрессировал уже давно. Неимоверно трудно было принять мысль о том, что Эвите остается жить считанные годы, если не месяцы. Перепробовано было все, весь возможный современный на то время медицинский потенциал, лучшие врачи, самые эффективные методы лечения. Жена аргентинского лидера стала первой женщиной Южного полушария, которой была проведена химиотерапия. И все — впустую. Нам неизвестна дата, когда Эвита узнала всю правду о предстоящем сражении со смертью, также о том, что шансов победить в этой битве у нее ничтожно мало. Несмотря на богатство и власть, несмотря на сильнейшую волю к жизни, несмотря на многочисленные планы. И несмотря на то, что ей было всего лишь 34…
Народу вначале объявили, что у Эвиты сильнейшее переутомление и анемия. Люди с волнением читали официальные сообщения о здоровье первой леди. За ее здоровье служились специальные мессы. Она все чаще работала в постели — и продолжала яростно сопротивляться недугу, утверждая, что все пройдет — и она вернется к полноценной жизни и к ритму. После одного из последних визитов в Париж ей пришлось перешить весь гардероб: на тот момент она весила всего 36 кг. Ее физические муки усиливались моральными: Эва отлично понимала, что ярые противники Перона из числа военных не замедлят воспользоваться ситуацией с ее здоровьем, чтобы подорвать популярность политического противника. Они давно мечтали свергнуть Перона.
В политической карьере Эвиты есть одна речь, которая приоткрывает правду об том… С балкона она обращается к народу. Пламенно прося людей поддержать Перона на предстоящих выборах она, уже умирающая от рака, полностью осознавая, что покидает этот мир, умоляет людей поддержать ее мужа. А он в это момент держит — вынужден поддерживать! — ее обеими руками за талию. Иначе она просто упадет. Позже он скажет: «В тот момент в моих руках уже была только ее тень…». Выйти самостоятельно с балкона она уже не смогла. Муж ее почти нес. Вся ее последняя речь была о нем: «Я никогда не перестану благодарить Перона за то, чем я являюсь и что имею. Не плачь по мне, Аргентина, я ухожу, но оставляю тебе самое дорогое, что у меня есть, — Перона».
В начале июля 1952 г. года она совершенно поразила докторов требованием присутствовать на инаугурации мужа. Мощная харизма Эвиты еще раз помогла Перону взлететь на самый верх в самых неблагоприятных политических обстоятельствах. На одной из редких видеосъемок она счастливо улыбается и машет рукой ликующей толпе. Мало кто знает, что перед президентским парадом ей ввели сильнейшие обезболивающие, действие которых неумолимо истекало. И только особо доверенные лица знали о том, что стоять в президентском лимузине рядом с Пероном ей позволяет специальный поддерживающий аппарат из проволоки… Второй политический триумф Перона стал ее последним публичным выходом. Больше она не поднималась. До финала оставалось всего две недели.
Врачи настояли, чтобы публику постепенно подготавливали к неизбежному концу. И только тогда, опасаясь реакции народа, состояние Эвиты стали официально — но осторожно — названо «очень серьезным».
В то время, когда вся нация молилась о ней, Эвита прошептала подошедшей служанке: «Я всегда хотела быть заметной…» — и впала в кому. Вся ее семья — мать, сестры, брат — и сам Перон были у ее изголовья в тот момент, когда она испустила последний вздох.
ВЫХОД СО СЦЕНЫ
26 июля 1952 года, в 8.30, в стране были прерваны все передачи радио, спектакли и фильмы. Секретарь правительства, едва сдерживая слезы, информировал народ о том, что Эвита завершила свой земной путь. Массовое горе нельзя было передать или подделать. Миллионы людей вышли на улицы только для того, чтобы на несколько секунд увидеть плывущий гроб, покрытый национальными флагами. За считанные часы в городе истощились все запасы цветов: люди бросали их на дорогу, лепестки летели с балконов, и казалось, что над столицей кружится невиданный летний благоухающий снегопад. Так провожали в последний путь аргентинскую Золушку, которой суждено было не только войти в историю страны, но и навсегда изменить ее восприятие в мире, ее политическую систему, ее идеалы, и ее видение женщин.
Всем было трудно поверить, что она говорила правду, прощаясь: «Не плачь по мне, Аргентина!». Аргентина плакала. Рыдала. Сдержанно вытирала слезы. И стекалась к Дому профсоюзов, чтобы еще раз посмотреть в ее лицо. Целых две недели тело было открыто для последнего прощания со всеми, кто хотел провести в последний путь Ангела Аргентины.
В стонущей и стенающей толпе пострадали более 2000 человек, которым пришлось срочно оказывать медицинскую помощь.
При переносе тела в здание Министерства Труда 8 человек были задавлены насмерть: все хотели пробраться поближе и войти первыми в зал для прощания.
Полиция попыталась выстроить нескончаемый поток людей в очередь, которая растянулась более, чем на 30 кварталов города. Потребовалась круглосуточное дежурство более 17 000 полицейских, чтобы обеспечить безопасность и наблюдение за толпой.
Редко кто из смертных удостаивался такого внимания после своего ухода. Для простых людей Эва была солнечным лучом, защитницей, заботливой матерью, в их сознании она взлетела так высоко, что стала почти бессмертной — и вот она покинула их!
Тело героини Аргентины забальзамировал особый эксперт, который специализировался на подобных процедурах. В сосуды был введен глицерин — и умершая Эва выглядела так, словно только что уснула. Сама же мумия была названа «искусством смерти».
Ее не собирались хоронить. Планировалось построить грандиозную усыпальницу, но здание никогда не было возведено: вместе с уходом жены Перона его покинуло политическое счастье. Вскоре произошла смена власти, которую захватили военные. Первым делом они всячески постарались разрушить всенародный миф об Эвите. Были организованы специальные выставки, на которых можно было посмотреть на предметы роскоши, одежду, обувь, машины, статуэтки, которыми она владела. Это не помогло.
Тогда было решено каким-то образом избавиться от забальзамированного тела, которое внушало сильнейшие опасения новому режиму: Эвита была достойным противником даже после смерти, и ее почитатели, несомненно, относились к телу, как к национальной реликвии. В тому же Католическая церковь была категорически против кремирования. Пять лет спустя тело Эвиты в условиях строжайшей секретности захоронили на одном из кладбищ Милана под именем Марии Маджи Маджистрис. Но даже таким образом справиться с Эвитой было трудно: непорядки в стране сделали Перона лицом и символом оппозиции, а рядом с ним, как всегда, стояла и поддерживала — даже из небытия! — улыбающаяся Эвита… И в 1971 году тело Эвиты было поднято из миланской могилы.
Кто-то, возможно, усмотрит в последующих событиях некую мистику, но уже через два года, в 1973 г., Перон с триумфом вернулся из изгнания в Аргентину и был выбран — в третий раз! — Президентом страны. Его жена Изабель достигла того, что не удалось Эвите и стала первой женщиной на посту Премьера страны, публично заявив, что будет всегда следовать по стопам незабвенной Эвиты. Тело Эвы было возвращено на Родину уже после смерти Перона, в 1974 году.
Эвита продолжает порождать споры, к ее личности многие относятся неоднозначно. Слишком необычную, яркую и сложную жизнь она прожила. Не остается сомнений, что сила ее характера, целеустремленность и харизматичность навсегда поставили ее в особое положение в истории и сердцах аргентинцев.