От Него постоянно все чего-то хотели
Нищие ждали денег, завистники – зрелищ
Больные требовали здоровья, бесноватые покоя
И он лечил катаракту и паралич, а свиней бросал в море
Кормил голодных, утешал богатых
Говорят, в какой-то момент золото звенит не громче, чем вата
Ученики ловили каждое слово
А вот с пониманием было фигово
Он говорил: ребята, расслабьтесь, будьте как дети»
«Как дети» послушно они повторяли
А сами думали: «И мы здесь за этим?»
От ненависти смертельной до полного обожания
Он уходил, удалялся, бежал
А все бежали за Ним
Наверное трудно, когда ты настоящий, а тебя принимают за идола
И вроде же видели все, а будто не видели
А в доме у друга Ему было спокойно
Он приходил и слушал, как Марфа звенит кастрюлями и кричит
На Марию, а та сидит и молчит
Но такая довольная.
Он ждёт вечера и ждёт, когда Его друг с поля вернётся
Войдёт, сделает вид, что спокоен, нисколько не удивлён,
Но втихаря улыбнется
«Ну как ты? Устал с дороги? Мария, детка
Принеси-ка тазик, посмотри на его ноги!»
И слова вдруг потеряют смысл
Потому что теперь в доме Слово
Конечно, друг что-то подозревает
Но принимает Его и такого,
С ногами грязными и многодневной усталостью
Марфа хлопочет, низенький столик от еды уже ломится
А Он смотрит на Лазаря и думает
Что смерти теперь – не обломится.