Сердитый взгляд сквозь очки пепелит мою пунцовую от стыда физиономию. А я думал, что мужчины не плачут. Внешне сдержался, конечно, только тяжело сглотнул горестный ком. От обиды руки становятся деревянными, совсем не слушаются, а моя мечта стать хирургом следует по пути известной фанеры, оставляя Париж далеко позади…
