КАК БЫ Я СМЕЯЛСЯ И ОТКРЕЩИВАЛСЯ, ЕСЛИ БЫ В МОИ 15-17 ЛЕТ, ПОЛНЫХ ЮНОШЕСКОГО МАКСИМАЛИЗМА И ХРИСТИАНСКОЙ ЭЙФОРИИ, КТО-ТО СКАЗАЛ, ЧТО Я БУДУ ПЕДАГОГОМ…
Не так давно ко мне обратился мой друг с идеей написания студентами Иконописной школы при Полтавской миссионерской духовной семинарии иконы «Собора святых юристов». Идея интересная, как живописное содружество по профессионально-сакральному признаку не новая, но вечерней пешей дорогой домой я подумал о соборной иконе моих святых коллег–педагогов. И тут я понял, что такое панно грозит стать бесконечным…
Подавляющее большинство людей в своей жизни на какой-то период или на всю земную жизнь становились педагогами. И в древнем значении этого слова, когда раб-слуга, назначенный на должность педагога (др.-греч. παιδαγωγός, «ведущий ребёнка»), не преподавая никакой узкой дисциплины, просто провожал подростка до школы, следил за его благонравным поведением и отводил домой; и в современном, когда на микро-лекториях и тренингах человек делится своими небольшими наработками в конкретной области, пытаясь повысить сознательность или производительность в рамках одной организации, не говоря уже о классической родительской воспитательной функции. Но, если учительство сопровождает нас всю нашу жизнь и является неотъемлемой её частью, почему же народным опытом стало умозаключение: «Если хочешь получить высшее образование, а учился не ахти, иди в педагогический, но после не работай по специальности»? Этот странный парадокс можно списать на экономическую нецелесообразность, а можно заглянуть глубже и найти ту же проблематику в древности. Всем грекам была известна пословица, приписываемая то Пифагору, то Аристотелю, то Сократу, ставшая историческим достоянием и отражением всего элладского опыта: «Кого боги невзлюбили, того сделали педагогом».
Учитель — одна из трех социальных профессий, наряду с врачом и священником. Интересно, что при попытке идентифицировать возраст, в котором человек оставил земной мир, именно останки представителей этих профессий имеют достаточно серьезную временнУю погрешность. Естественно, есть редкие исключения, но в целом закрадывается странная фактологическая «ошибка» — известно, что покойному было на момент земной смерти 40 лет, в то время, как анализ показывает 50 и старше. Проживание множественной чужой боли ускоряет старение человека. Но именно учитель, по сравнению со священником и лекарем, не получает эмоциональной компенсации — продукт его труда в подавляющем числе случаев так и остается скрытым. Педагог не видит, насколько его ученики достигают успехов, реализуя полученные знания и подчас потраченные нервы, что обусловлено временной и географической составляющей. В то время, как врач через непродолжительное время видит, результативно ли назначенное им лечение или нет. Есть и другая, почти вечная как земная жизнь, проблема. Независимо от образовательного уровня, будь это средняя школа, ПТУ или ВУЗ, молодое человечество перманентно переживает дуалистический конфликт «учитель-ученик». Почти-вечный-принцип «слитно-раздельного», «родного-далекого» для нас не нов. «Отцы и дети» Тургенева, «Отелло» Шекспира, как раннесемейная и позднесемейная драма сопровождают нас и помогают расти, выходя из конфликтов если и не победителями, то хотя бы обретшими опыт и готовыми к победе на новом поле. Но если в последних, кроме долга, нас связывают чувства и родственные связи, которые подсознательно диктуют сердцем искать мир, антагонизмы между «учениками-учителями» сглаживаются лишь внешним долгом и осознанием необходимости, отчего выравнивание их — большой труд.
На своем опыте я пытался в течение всей педагогической деятельности искать источники вдохновения для подготовки лекций не по принципу «то, что знал вчера, сгодится и сегодня», перелистывая бумажные руководства и изучая мотивирующие видеоуроки-тренинги. Ведь должны быть демотиваторы у светского мира, учитывая колоссальный педагогический опыт, собранный веками. Как стимулировали мыслители-теоретики учителя, который постоянно проживает «день сурка» в зависимости от характера учебного заведения, где он преподает? У меня он наступал с регулярностью в 4 года. Ты делишься знаниями, надстраивая новое и новое в эту кватриаду, засыпаешь в первых числах мая… просыпаешься 1 сентября и не знаешь, кто эти дети в аудитории. И если не найти выход из этого «сансарического» круговорота, неминуемо придет выгорание, разочарование и обессмысливание. Таков будет путь педагога, почувствовавшего призвание, отдавшего себя детям, но так и не нашедшего высшего стимула, продиктованного Учителем учителей.
Педагог является соработником Бога, создавая из квази-форменного образа образ оформленный. Книга Бытия передает это богословской антропологической формулой сотворения человека по образу и подобию Бога (Быт. 1:26): «образ» — то, что дано изначально, «подобие» — постоянное достижение идеального образа, как уподобление Богу, что и является областью преподавательской и воспитательной деятельности. Это же ветхозаветное направление продолжается и в Новом Завете, но приобретает уже формулу «учителе-ученичества», где Учитель — Христос, а ученики — Его апостолы, впоследствии ставшие учителями для следующего поколения христиан. Так от философско-богословского «образ-подобие», к упрощенному и понятному нам «учителе-ученичеству» мы приближаемся к цели всей педагогики.
Сумма знаний не более, чем нагружение еще легкой суммы разума человека массой общественных и культурных знаний. Без четкого плана заливки фундамента и постройки здания педагогическая цель не достигается. Именно поэтому каждый педагог, кроме имеющихся у него теоретических знаний, в известном ему предмете, общих для всех учителей такой специализации, должен породить свою систему — маршрут, по которому в древнем значении педагога как раба, ведущего в школу, он проведет ребенка (как в возрастном, так и во вневозрастном плане). Именно при соблюдении последнего — важнейшего и первейшего условия педагогической работы он — педагог, будет находить ту стабильную мотивацию и чувствовать оазисы радости, какие соприродны лишь Абсолюту — нашему Господу Иисусу Христу.
УЧИТЕЛЬ.
Предельно жертвенный человек, ответивший себе на вопрос: «В чем смысл жизни?». Я долго искал свою и общую формулу, которая была бы доступной и понятной как верующему человеку, так и атеисту, но если с первым не так сложно уловить смысл в философско-обтекаемых выражениях, то для атеиста или же ищущего Высшее, ни одна из встречаемых мной богословских формул не оказывалась лаконичной и исчерпывающей. И я нашел её у Михаила Веллера, в его диссидентском «Хочу быть дворником», вышедшем в печать (что поразительно!) в середине 80-х: «Сделать все, что мог!». Это единственный девиз, который я бы посоветовал вспоминать педагогу, пока он не осознает, что и у него есть Учитель.
ПЕДАГОГ не делится на второй сорт — для детского сада, первый сорт — средней школы, и высший — профессора университета. Скорее даже действует обратный эффект… «Однажды мудрец вместе с несколькими учениками посетил интересовавшую его лекцию в местном университете. По окончании лекции ученики, заинтересовавшись, спросили у мудреца:
– Что ты скажешь об этом профессоре? Понравилось ли тебе то, как он владеет материалом и как объясняет его?
– На мой взгляд, – сказал мудрец, – ему надо бы преподавать не в университете, а в школе или даже, может быть, в детском саду.
Когда мудрец произнёс эти слова, кто-то, стоявший недалеко от них, развернулся и решительными шагами пошел прочь. Один из учеников воскликнул:
– Учитель! Это тот самый профессор.
Учитель всмотрелся в спину уходящего, улыбнулся и сказал:
– Кто-нибудь, пожалуйста, догоните его… и скажите, что я ошибся: только школа!».
Когда я впервые познакомился с этой притчей-былью, она возмутила меня бесцеремонностью мудреца. И только впоследствии я узнал реакцию британского профессора, бывшего прототипом того самого талантливого лектора. Он осознал, что за отзывом мудреца стояла рассудительная похвала. Оказывается, глубокое убеждение мудреца заключалось в том, что на самом раннем этапе в обучении должны участвовать лучшие преподаватели — это они закладывают фундамент.
«УЧИТЕЛЬ ЛЮБИТ ДЕТЕЙ» — филологический парадокс. В этом суждении нет второстепенных членов предложения.
УЧЕНИК
В основе «учительство-ученичества» лежит принцип посланничества, поскольку для каждого христианина образец и паттерн обучения — отношения Христа и апостолов. Господь учил апостолов с первейшей целью — они должны быть командированы! Именно так есть и будет в любой специальности, любой сфере. Будь ты врачом — ты посылаешься атташе в страну человеческого тела, которое составляет половину человека и в этой стране ты должен сказать главное, выделить основное. Тем значительнее эта консульская роль, если ты говоришь о ценностях вечных.
В легендарном фильме — телевизионной «педагогической поэме» середины прошлого века «Доживем до понедельника» — один из героев Гена Шестопал говорит об опасности на ученическом пути: «Большинство из нас учится по принципу двух «у»: первое «у» — угодить, второе «у» — угадать». Но самобытность таланта прорастет лишь в случае, если выбрав близкое и родное, ребенок поймет, и педагог ему в этом поможет, что на пути двух «у» легко потерять себя. Как гласит древняя японская мудрость: «Позволяйте детям свободно действовать в допустимых рамках, иначе у вас никогда появятся мудрецы».
УЧЕНИК должен сакрализовать труд. В фильме Андрея Кончаловского «Рай» в конце звучит мысль: «Зло может совершиться само, для добра же нужно усилие». Именно это усилие сложно прилагать современному ученику и ученику любой эпохи прошлого, как и будущего. Все годы обучения молодой человек будет чувствовать, что Кто-то ждет приложения его личной энергии. Ученики — архитекторы, им нужно поднять камень, обтесать его, и только тогда появится здание. Зло же «творить» легко — как плыть по течению, не прилагая усилий… к водопаду.