«По ночам во сне я слышал крик: то я ложился, и меня расстреливали в лицо, в грудь, в затылок, то стоял сбоку с тетрадкой в руках и ждал начала, а они не стреляли, у них был обеденный перерыв… Этот кошмар преследовал меня, это был и не сон, и не явь, я вскакивал, слыша в ушах крик тысяч гибнущих людей. Мы не смеем забывать этот крик. Это не история. Это сегодня. А что завтра? Будем ли мы понимать когда-нибудь, что самое дорогое на свете — жизнь человека и его свобода? Или еще предстоит варварство?».
Анатолий Кузнецов, автор документального романа «Бабий яр».
Бабий яр. Эти слова кровавыми буквами вписаны в книгу истории мирового геноцида. По подсчетам историков, за 778 дней оккупации Киева нацисты уничтожили здесь более 150 тысяч человек. Последний приют в этой огромной интернациональной братской могиле нашли евреи, ромы, славяне. В Бабьем яру были преданы мучительной смерти военнопленные, подпольщики, футболисты киевского «Динамо», моряки Пинской флотилии, пациенты психиатрической больницы Павлова, православные священники, отказавшиеся молиться о здравии фюрера и спасавшие от расстрела евреев. Все, кого гитлеровцы сочли недостойными жить «недочеловеками». Самой молодой жертве было всего три дня от роду, самой старшей — 103 года. Спаслось из этого «ада» лишь 29 человек. Именно они донесли до потомков страшную правду о том, что же действительно произошло в урочище с древним названием «Бабий яр».
19 сентября 1941 года нацистские войска ворвались в Киев. Вместе с 6-й армией во главе с Вальтером фон Рейхенау в город вошло одно очень узкоспециализированное подразделение — Зондеркомандер 4-А под командованием штандартенфюрера СС Пауля Блобеля. Главной задачей этого подразделения было уничтожение населения захваченных территорий, прежде всего евреев и ромов.
К массовой казни неугодных нацисты подошли с поистине немецкой дотошностью. Составили детальный план, определили удобное место для будущих расстрелов. Через подготовленных управдомов и дворников распространили слухи о переписи еврейского населения и о переселении его в Палестину. Когда все было готово, на столбах и стенах домов появились вот такие объявления: (показываем фото реальной листовки 41 года). Всем киевским евреям под угрозой расстрела предписывалось 29 сентября с вещами и ценностями явится на угол нынешних улиц Мельникова и Дегтяревской.
С раннего утра люди потянулись к назначенному месту. Это были, в основном, женщины, старики и дети. Взрослые тащили на себе мешки и чемоданы с пожитками, сумки с продуктами. Никто из этих людей даже не подозревал, что ожидает их впереди.
На углу улиц Мельникова и Пугачева нацисты установили проволочное заграждение. До наших дней здесь сохранился дом — немой свидетель ужасов того времени. (показываем фото) Людей пропускали партиями по 30-40 человек. Обратного пути для обреченных уже не было.
Бредя вперед, некоторые оглядывались по сторонам в поисках вожделенного поезда. В сердцах сохранялась надежда все-таки добраться до теплой Палестины.
За поворотом на улицу Семьи Хохловых, (тогда она называлась Кагатная) нацисты приказывали своим жертвам складывать пожитки. Педантичный немецкий характер проявился и тут. Одежда, документы, ценности. Все это заставляли класть отдельно и аккуратно.
Здесь, возле Братского кладбища, послушно оставила свой узелок и трехлетняя Рая Майстренко. (показываем детское фото) В Бабий яр она пришла с мамой, бабушкой и многочисленной еврейской родней. Раиса Вадимовна до сих пор помнит, как тогда возле них провели колонну избитых мужчин: «Там вели этих, как я называла их «белые дедушки». Они были в нижнем белье — раввины. У одного даже была борода оторвана. Одна из женщин узнала отца и бросилась обнимать его».
Лязгающее оружие, лай собак, испуганные лица, заплаканные глаза. Эта страшная картина навсегда врезалась в ее память. Бабушка крепко прижала девочку к себе и громко закричала: «Я русская!».
«Полицай подходит и говорит: «Чего орешь, здесь все жиды!». Размахнулся и хотел прикладом разбить мне голову. Бабушка подставила плечо, кровь у нее полилась и она упала», — рассказывает Раиса Вадимовна.
Только чудом бабушке с внучкой на руках удалось прорваться через кордон полицаев. Они укрылись на соседнем кладбище. Но тех, кому повезло спастись, были единицы.
Сегодня Бабий яр засыпан землей. Но историкам все же удалось детально воссоздать картину одного из самых жестоких злодеяний в истории человечества. Вот по этим тропинкам людей гнали на убой. (показываем карту) Сквозь строй разъяренных полицаев, избивавших беззащитных палками и кастетами.
Прошла сквозь этот строй и актриса Киевского кукольного театра Дина Проничева. 30-летняя женщина провожала в Бабий яр своих пожилых родителей и сестру. «У полицаев на руках были у кого ремни, у кого палки, у некоторых кастеты. Если кто падал, сразу собак натравливали. Собаки грызли, терзали, и люди бежали дальше», — рассказывает сын Дины Мироновны Владимир Проничев.
По его словам, благодаря игре в театре, мама отлично владела украинским языком. Неимоверным усилием воли она сумела не поддаться всеобщей панике. Женщина ухватилась за единственную спасительную соломинку. «Она подошла к одному из полицаев и на чистом украинском сказала ему, что не еврейка. Перед этим мама выбросила свой паспорт, и у нее на руках остались документы, где национальность не указана», — вспоминает Владимир Викторович.
Полицай приказал Дине подождать до вечера на соседнем пригорке. Там уже сидело несколько человек. Рокот пулеметов не прекращался до захода солнца. Людей раздевали догола, ставили на край глубокого оврага и методично расстреливали. На глазах у Дины гибли женщины, старики, дети. От невыносимого ужаса перед смертью некоторые седели и сходили с ума. Вечером к пригорку подъехал немецкий офицер. Он приказал немедленно расстрелять всех уцелевших. Вот как впоследствии сама Дина Проничева описывала те кровавые события:
«Нас выстроили на очень маленьком выступе, на котором едва можно было удержаться. Стали всех расстреливать. Я закрыла глаза, сжала кулаки, напрягла все мускулы и бросилась вниз до выстрелов. Мне казалось, что я летела целую вечность».(Свидетельство Дины Проничевой на Киевском процессе в 1946 году)
Женщине повезло — пули просвистели рядом, не задев её.
«Я упала на трупы благополучно, не расстрелянная. Через некоторое время, когда стрельба умолкла, я услышала, что немцы спускаются вниз в яр и достреливают всех стонущих». (Свидетельство Дины Проничевой на Киевском процессе в 1946 году)
Чтобы не выдать себя, Дина лежала тихо, не шевелясь. Полицаи стали присыпать трупы землёй, и она почувствовала, что задыхается.
«Когда уж мне оставалось набрать еще несколько вздохов и задохнуться, я решила: пусть лучше расстреляют, чем я почувствую, что живьем похоронена. Мне удалось доползти до одной из высоких стен оврага и с огромнейшим трудом выбраться наверх». (Свидетельство Дины Проничевой на Киевском процессе в 1946 году)
Долгих четыре дня Дина Проничева пыталась выбраться из Бабьего Яра. Когда, наконец, измождённая, постучала в ближайший дом, хозяйка… выдала ее гитлеровцам. Потом был побег, два года скитаний и голода. Нацисты узнали, что Дина выжила в Бабьем Яру и искали ее по всему городу. Мужа, который помогал ей скрываться, расстреляли весной 42-го.
Уже после окончания войны — в 1946 году — Дина Мироновна Проничева была одним из главных свидетелей на Киевском судебном процессе над палачами Бабьего Яра. Ее появление в зале суда вызвало эффект разорвавшейся бомбы.
Бабий яр — это, пожалуй, самая страшная страница той войны. По словам историков, и спустя 75 лет эта трагедия актуальна, как никогда. Сегодня эта огромная братская могила, как бы безмолвно напоминает: от разделения людей на сорта до ненависти и убийства неугодных всего один маленький шаг.
Егор Высоцкий
За подготовку материала благодарим
Мармашова Александра Владимировича,
историка, председателя общественной организации
«Товарищество ветеранов разведки Военно-Морского флота».