Все мы хотим дать своим детям самое лучшее. Но что им действительно нужно для счастья? Об этом беседуем с Мариной Романенко — психологом, педагогом, создателем сети детских садиков и школ «Перша Дитяча Академія», ведущей Академии Профессионального Родительства и блога «Familyis».
– В одном видео вы говорите, что родители и ближайшие родственники – это рассол, в котором растет ребенок. Что должно быть в этом рассоле, чтобы он чувствовал себя счастливым?
Однажды моя 13-летняя дочь спросила: «Хочешь во мне что-то поменять?». Я ответила: «Нет. Это уже будешь не ты». «Но ведь я же неудобная». «Да, бываешь неудобная. Но ничего менять не хочу». Потому что знаю: самое важное, что могут дать родители ребенку — это любовь и принятие. Часто мы хотим переделать своих детей. Нам не нравится, что ребенок слишком быстрый, или, наоборот, слишком медленный. Чересчур требовательный, или хочет делать по-своему. У каждого родителя свой список претензий. А детей не нужно переделывать. Им можно дать воспитание — научить культуре сожительства с другими людьми, при этом любя и принимая. Потому, что внутренний мир ребенка, такой, какой он есть — самый лучший.
– Ребенок идет в детский сад, потом в школу, где проводит даже больше времени, чем дома. Как выбрать то заведение, где ему будет хорошо?
Детский сад должен быть похож на семью. Чтобы там было тепло, как в семье. Чтобы воспитатели были добрыми. На первом месте доброта, потом – профессионализм. Познакомьтесь с директором. Если это живой, увлеченный человек, скорее всего, и педагоги у него такие же. Понаблюдайте за ними — как они ведут себя с детьми, когда их никто не видит? В каждой группе есть ребенок, по характеру похожий на вашего. Как воспитатель к нему относится? Со школой аналогично: ребенку там должно быть хорошо. Нужно понимать, что знания, которые он получит, не так важны, как интерес к предмету, к обучению. И здесь многое зависит от учителя. Он может влюбить ребенка в предмет, или отбить желание учиться. По ребенку это будет заметно. Его настроение — лучший индикатор атмосферы в садике или школе.
– Что делать, если ребенок не хочет ходить в детский сад, в школу?
Продолжать любить своего ребенка, и понимать, что он неспроста не хочет туда ходить. Я бы посоветовала менять детский сад или воспитателя. Школу поменять сложнее, потому что часто ребенку не нравится сама система. Если такое случилось, то ни в коем случае не нужно заставлять его полюбить то, что никак не любится. Иногда родитель думает: «Замотивирую ребенка тем, что ему нужно учиться, и вдруг он это полюбит». Годами он вынужден быть там, где скучно, куда его заставляют ходить. Странно потом ожидать, что к окончанию школы у него вдруг проснется заинтересованность, которой столько времени не было. В свое время я также столкнулась с тем, что мои дети не хотели ходить в школу. Я меняла школы, искала альтернативные источники обучения, которые бы их вдохновляли. Для меня было важно, чтобы они не потеряли интерес к самому процессу познания. Моя дочь даже несколько лет была на домашнем обучении, зато теперь идет в школу с удовольствием. Не нужно бояться, что ваш ребенок упустит какие-то знания. Это не страшно. Гораздо критичнее, когда он потеряет веру в себя, веру в вас, стремление к чему-либо. Интерес ребенка к жизни — это критично. И этот интерес нужно холить и лелеять.
– Что побудило вас создать «Першу Дитячу Академію»?
Все началось с того, что я искала занятия для дочери. Мне хотелось понимать, куда я отдаю ребенка, и я просила показать план уроков на несколько месяцев. Его не было! Отсутствие общего видения меня насторожило. В итоге я создала свои детские центры, где программа прописана на два года вперед. В нее заложены 240 навыков, которые формируются у детей в процессе обучения. Это пригодится им в жизни: любознательность, умение «погружаться» в предмет, нестандартный способ мышления, уверенность в себе, умение не опускать руки, когда что-то не выходит, искать выход из ситуации, умение взаимодействовать с другими людьми и многое другое. В жизни эти навыки важнее, чем знания. Спустя время родители стали просить меня открыть детский сад, потом школу, где сейчас учится и моя дочь. В первую очередь мне хотелось, чтобы это была школа, куда бы дети шли с удовольствием. В нашей школе большая нагрузка: три языка, полтора часа спорта каждый день, дополнительные уроки. Но детям там хорошо, поэтому они готовы учиться.
– Как вы относитесь к раннему развитию?
Я — за правильное развитие, с учетом возрастной психологии. Трехлетку нельзя надолго усадить. Нельзя обучать логике, потому что в этом возрасте у детей нет логики. Четырехлетки все время разговаривают. У них такая задача — выстроить социальные отношения с помощью речи. Их нельзя заставлять молчать. У нас в академии трехлетки занимаются по часу, но занятие построено таким образом, что это не идет вразрез с их потребностями.
– Учитывать потребности ребенка — этому вы учите в Школе Профессиональных Родителей?
Да, родители не всегда понимают, почему их ребенокведет себя так или иначе, и что с этим делать. Они спрашивают: что делать, если ребенок не слушается, грубит, злится, дерется со сверстниками, не хочет убирать игрушки? Я разработала 12 лекций, куда входят ответы на все эти вопросы. Я говорю родителям: «Добрее к людям!». Дети — тоже люди. А мы их часто людьми не считаем. Детьми — да, но не людьми. «Помолчи!», «Вырастешь — поймешь!», «Сюда не лезь!», — разве в таком тоне мы со взрослыми разговариваем? А с детьми — да. Рождаясь, они попадают в мир взрослых, где для них ничего не предусмотрено. Начиная от высоты умывальника в ванной, и заканчивая тем, что можно, а чего нельзя. Когда меня спрашивают, что почитать о детях, я говорю: «Почитайте Корчака». У него философия правильная. В ребенке нужно уважать человека. Для этого, в первую очередь, нужно уметь уважать себя, принимать, любить. Поэтому, когда мне хотят привести на прием ребенка, я спрашиваю: «Зачем?». Как психолог я работаю только с родителями. Они что-то меняют в себе, и их дети меняются тоже.
– Для вас родитель — это профессия?
Для того, чтобы стать специалистом в любой области, получить профессию, нужно учиться в школе, потом в институте. Напримар, если вы хирург по специальности, вас не допустят к операции, а сначала проверят, что вы умеете. На родительство же никто не проверяет. Рождается ребенок, и мы, как умеем, так его и воспитываем. Делаем ошибки на людях, которых любим. Многих ошибок можно избежать, если знать предмет. Одна только возрастная психология многое проясняет. Мама понимает, что ее годовалый ребенок постоянно выключает свет, или разливает воду на пол не назло, а потому что у него сейчас такой возраст. Пятилетка таким заниматься не будет. Понимать, принимать — этому можно и нужно учиться.
– Что из вашего детства помогло вам стать собой?
Я была младшим, третьим ребенком в семье. Мама у меня была строгая. Кого-то чрезмерная строгость может сломать, а для меня сработала как закалка. Я научилась отстаивать свое мнение. Работоспособность — тоже от мамы. А интерес к жизни — от папы. Он был очень любознательным. С ним всегда было интересно. Мы много разговаривали, обсуждали прочитанные книги, посещали музеи. Мы жили довольно бедно, многое не могли себе позволить, мама говорила: «Будь, как все». А мне хотелось большего, хотелось воплощать свои мечты. И у меня была смелость, чтобы двигаться вперед, добиваться поставленных целей. Многие из нас чего-то хотят, но когда слышат от родных или друзей: «У тебя не получится», то и не рискуют. А нужно не бояться делать то, что для вас имеет смысл, даже если в вас никто не верит. Своим детям я говорю: «Если вы чего-то хотите, имейте мужество говорить об этом, отстаивать это. Я могу не соглашаться с вами, ну и что? Вы должны иметь смелость сказать, почему это для вас важно».
– Что для вас счастливое детство?
Счастье не в деньгах и не в достатке — это точно. Помню, на ужин у нас часто была только картошка и кефир, и это было очень вкусно. Я не чувствовала себя обделенной. Я много времени была предоставлена сама себе, гуляла во дворе с друзьями. Читала, вязала, шила куклам одежду. По соседству жила бабушка, к которой я приходила в гости и мы допоздна разговаривали о жизни. Вся эта атмосфера беззаботности и свободы и составляла счастье. Сейчас другое время, дети больше под контролем, но, все-таки, им нужно личное пространство для познания жизни, самих себя, своих желаний. Я спрашиваю у своих детей: «Ты счастлив?», «Ты счастлива?». Когда они были маленькими, то не понимали значения этого слова, улыбались и кивали головами. Чем старше они становятся, тем интереснее ответы:«Да», «Не совсем»… И тогда выясняем, что не так, что мешает быть счастливым. Я задаю им этот вопрос, чтобы откалибровать это ощущение: «Я точно знаю, что такое быть счастливым». И часто слышу от детей «Я счастлива!», «У меня классная семья». Для меня это признак того, что с ними все хорошо. Для меня счастье — это не мимолетный момент, это константа. Это когда радостно и хорошо каждый день жизни. Можно и грустить, и расстраиваться, но в целом быть счастливым. Потому что интересно жить, потому что есть возможность быть самим собой. И не важно, сколько вам лет — пять, тридцать, или пятьдесят.
