“Здравствуй, мама!
Решил написать тебе письмо. Каждый день безответно разговариваю с тобой, осознанно или не осознанно. Каждый день возвращаюсь к тебе и не нахожу себе пристанища. За мою и твою жизнь мы толком не поговорили и наши души не встретились. На твоем месте в моей душе то ли пустота, то ли кровоточащая рана. Очень хочу рассказать тебе о себе, о своей жизни и разных ее этапах. Но дело не только в моем желании. В первую очередь, мне это необходимо. Для того, чтобы разобраться в жизни —и моей,и твоей. И важно говорить с тобой в этом письме от моего несовершенного сердца, как есть, ничего не приукрашая, чтобы тебе было понятней читать и… легче воспринимать некоторые моменты.
Признаюсь, есть такой страх, быть неуслышанным, неувиденным,непризнанным. Тут я бессилен. Это уже—как ты захочешь. Вот скажи, мама, имеешь ли ты право на свою правду? На свои чувства, желания, бытие? А я? Ведь точно также —я тоже существую, и это мои чувства и моя правда.
Я,на самом деле, сейчас не хочу тебя винить (хотя такой этап тоже был).Скорее хочу сделать то, к чему взывает все мое естество —я хочу простить!!! С миром принять твою жизнь и твой уход. Разными способами бьюсь над этим уже 20 лет.
У меня к тебе много претензий, мама. Стоит это признать. Позади долгие годы отчаянного оправдания твоих разрушающих и ранящих меня поступков, делания вида, что все нормально, что ничего особенного не произошло. «Подумаешь, каждый свободен распоряжаться своей жизнью, как ему угодно». «Никто никому ничего не должен». На первый взгляд особо и не поспоришь с этим. Мы все свободные люди. Только свободные ли по-настоящему? И чем тогда отличается свобода предавать от свободы быть верным? И тогда, получается, материнство и детство не великий дар, а наказание???
Я пытался быть “приемлемым” для тебя: всепонимающим, всепрощающим, ничего не требующим, но это неправда,а скорее попытка самообмана, путем искусственного омертвения непереносимых чувств боли, безысходности и отчаяния. И хорошо, что любой обман меньше, чем размер скрываемой реальности. Она все равно выглядывает.
Сейчас, почти 20 лет спустя после твоего ухода, самую сильнуюболь вызывают ложь и обман. Почему так сложно сказать правду? Хотя бы самой себе?! Вот я часто слышал в детстве заветные твои слова: “я тебя люблю”, “друзья могут предать, а мама —никогда!”, “мама любит тебя больше всех на свете и желает тебе только добра”. Эти слова через детскую веру пропитывают каждую клеточку души и тела. Устанавливается крепкая связь. И я верил, доверял. И что же значат эти слова в твоем понимании? Оставить, предпочесть отношения с мужчиной, забыть о материнской части твоего естества..,а потом вот так уйти? Выбор ведь был. Предавать или быть верной, уйти или остаться?
С какой целью говорят такие слова? Я же не просто их слышу, я всецело им верю. Именно потому и слушаюсь тебя. А дела говорят противоположное словам. Ведь для меня это крах, раскол моей опоры. Вечный голод по материнской любви (вниманию, сочувствию, общению, поддержке, сопереживанию, сердечному присутствию), который невозможно вынести. “Спасает” самообман: все нормально —такая, значит, любовь. И я несу ее такую ложную другим, разрушая и свою жизнь,и жизни этих других людей. У меня за спиной один несчастливый брак и двое не родившихся детей. Хотя я скорее рад за них. Какая их ждала бы жизнь со мной? Предполагаю, что,возможно,такая же неприкаянная.
Я болею, болею безрадостными годами жизни, отравленными тревогой, недоверием, страхом и обидой—размером с меня. Болею потерянными возможностями и своей несостоятельностью. Но сейчас у меня есть настоящее, и есть выбор продолжать эту трагическую традицию или пытаться увидеть другие горизонты и шаг за шагом исправлять свою жизнь. Слава Богу, есть и возможности к этому.
Еще я болею твоим женским несчастьем и неприкаянностью. Но для меня это непосильная ноша. Это уже не моя вина и ответственность. Слышишь, не моя вина! Как важно и самому это услышать. Я только твой ребенок. И пришло время позволить себе стать именно ребенкомпо отношению к тебе. А не мужем, гонителем, защитником или особенно судьей. А еще —пора мне взрослеть…
Сейчас я верю, что в глубине души ты меня любишь. Просто в силу неведомых для меня причин эта любовь не явилась во всей своей красоте. Связь наша не прервалась ни во времени, ни в пространстве. И меня не может не беспокоить твоя участь. Как тебе сейчас? Как ты видишь теперь свою жизнь? Что ты чувствуешь? В чем нуждаешься и чего хочешь? Что ты обрела там, куда ушла? Не болит ли материнская часть твоего естества? Чувствуешь ли ты вину за сделанное и не сделанное и как ты с ней обходишься? Мне кажется, вина сама по себе не наказание, а скорее сигнал о том, что нужно и можно что-то исправить.
Мне неведомы все обстоятельства твоей жизни и твоего ухода. Я никогда не был на твоем месте и не смотрел на мир из твоего окна. Увы —даже не пытался. Я совсем не знаю, чем ты жила. Твоего детства, твоих травм, боли, потребностей, возможностей и смыслов. Как мало я тебя знаю. Я не знаю…
Чем я могу тебе и себе помочь? Пожалеть… отпустить… довериться Всевышней Любви… помолиться… И я… я принимаю твою жизнь, мама, и твой уход, как есть. Я прощаю обиды, как будто их и не было —ради нашей Жизни. Я всем сердцем желаю тебе мира и успокоения. И да поможет нам в этом Милосердие…
Твой сын Сережа”