У меня с собаками как-то не сложилось. Может, потому что я никак не мог решить для себя, какую именно породу хочу?
Всегда получалось так, что я хотел ту, которую видел у своих друзей или у наших родственников. Пород разных вон их сколько, как их все запомнишь? А выбрать из них самую лучшую еще труднее.
Ну вот, например, немецкая овчарка, её все знают. Такие собаки у пограничников. Они жуть, какие умные! Всегда знают, кто границу без документов пересек. Или кто чего в сумке спрятал запретного. Преступников всяких ловят по запаху. Это не каждая собака сможет! Но в квартире такую держать нельзя. Они тосковать начинают. Мне мама так сказала.
Или вот хотя бы пудель. Кто «Буратино» смотрел — все его видели. Кучерявые такие, как барашки. Только носы длинные. В «Буратино» пудель еще и разговаривать умел. Но взаправду такую породу еще не вывели. Может, лет через пять будет?
Еще мне колли очень нравятся. У них морды добрые и как будто они все время улыбаются. Но от них шерсти много. Я не буду успевать её убирать. А так, я очень хотел бы колли. Я даже кличку придумал. «Лесси» — как вам, а? Это специальная кличка, только для колли. Для другой собаки надо будет что-то новое выдумывать.
Есть еще всякие охотничьи породы. Но с ними надо в лес выезжать. Хотя бы пару раз в месяц. А у нас до леса троллейбусы не ходят, а пешком мне туда полдня добираться.
Сенбернары тоже еще есть. С бочонками на шее. Они в горах спасают тех, кто под лавину попал или на лыжах заехал очень далеко. Но это большая порода, как я его на поводке удержу, если он весит больше меня?
В прошлом году наша соседка Наташка принесла откуда-то мелкую собачонку. Мы с Мишкой и Артемом возле моего подъезда играли в «съедобное-несъедобное», а Наташка подошла к нам и сказала:
– Малышня, кому отличный пёс нужен?
Она была старше нас лет на пять, а то и шесть, поэтому всегда называла нас «малышнёй».
Артем поймал мяч на «несъедобном» и сказал:
– Это смотря какая порода.
Наташка внимательно посмотрела на своего пса и сказала:
– Самая лучшая!
Пес был какой-то компактный, грязно-белый с черными мелкими пятнами по всему телу и черными ушами. Короткий хвост у него постоянно вилял.
– Ты название скажи. Кота в мешке брать никто не захочет, — сказал Мишка.
Наташка приподняла одно собачье ухо.
– Видали, какое длинное? Это спаниель.
Я недоверчиво спросил:
– Охотничий, что ли?
– Ну!
Артем погладил пса, а потом потряс ему лапу:
– Как же он может охотиться, когда у него такие короткие лапы?
Пес лизнул ему ладонь.
Наташка сказала:
– Ничего они и не короткие. Он же маленький еще. Вот вырастет — увидишь, какие у него лапищи будут. За лисой будет бегать, за зайцами.
– Где ж их тут найдешь? — спросил Мишка.
Наташка не растерялась:
– Не будет зайцев, будет за палкой бегать или за мячиком. Так что, кто берет?
Никто из нас тогда этого пса так и не взял. Я честно сходил домой и спросил разрешения у бабушки. Она не разрешила, потому что я только две недели как из экскурсии хомячка привез. А когда мама вернулась с работы, она все равно сказала, что не разрешила бы. Мишке просто не разрешили, без объяснений. А Артем сказал, что когда пес вырастет немного, тогда он и подумает.
В итоге пес остался у Наташки. За год он вовсе и не вырос, так и остался мелким и коротконогим. Зато получил кличку — Бим, такую же короткую, как и он сам. Всех чужаков во дворе облаивал, а с нами играл и бегал за палкой. Правда, никогда не приносил. Грыз её на месте, громко лаял и возвращался.
Артем тогда очень гордился, что принял такое умное решение: подождать пока Бим вырастет в настоящую охотничью собаку, и только потом его забирать. Он сказал, что это он первый раз в жизни проявил такую предусмотрительность. И добавлял, что уж если бы он забрал к себе Бима, уж он-то его несомненно научил бы приносить палку, как взаправду выдрессированные собаки. А так ему просто время терять не хочется, тренируя чужого пса.
А недавно у меня чуть-чуть не появился собственный пес, породистый!
Мы с Мишкой и Артемом пошли на школьный стадион, на турники. Валька осталась во дворе читать книжку «Остров сокровищ». Мы втроем её уже читали. Сначала я, потому что она была из моей библиотеки. Потом Мишка почти месяц держал её у себя. А за ним — Артем. Он справился за неделю. Он сказал, хорошо, что это взрослое издание и в книжке картинок не было, они его только от чтения отвлекают, поэтому он так быстро справился. А Мишка сказал, что как раз из-за этого он так долго её и читал, потому что тратил время, чтобы всё себе получше вообразить. С картинками, сказал он, гораздо удобнее. Художник уже все за тебя нарисовал, никакие придумывания от чтения не отвлекают.
В общем, Валька так увлеклась книгой, что сказала, чтобы мы ей не мешали. Села за столик в беседке и на любые наши попытки поговорить только шикала и махала на нас рукой.
Из турников у нас самый любимый был пожарный шест. Это мы его сами так назвали. Как он по-правильному назывался, мы не знали. Это такая отполированная тонкая железная труба и рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, веревочная лестница. Высокая, наверное, аж до третьего этажа. Взбираешься по лестнице на любую высоту, а потом дотягиваешься до шеста и съезжаешь вниз. Если сильно-сильно сжать ладони, то они при спуске аж нагревались!
В этот раз мы решили, что будем играть не в пожарных, а в пиратов.
По веревочной лестнице мы перебирались на вражеский корабль, забирали сундуки с золотом и по шесту возвращались на свою бригантину.
Мишка с Артемом кричали «На абордаж!» и «Свистать всех наверх!», а я сидел на самом верху лестницы и в подзорную трубу из двух ладошек высматривал в безбрежном океане очередной корабль с добычей.
В самом конце футбольного поля я увидел рыжую собаку. Она бегала туда-сюда и явно искала кого-то или что-то. Как заправский моряк, я осмотрел горизонт во все стороны. Никого, кто мог бы быть хозяином собаки, рядом не было.
Я посмотрел вниз на своих пиратов и закричал:
– Зюйд-зюйд-вест!
Я точно не знаю, что именно это значит, но я услышал это в каком-то фильме и вроде бы это означает какое-то направление. Или «внимание!», я так и не разобрался. Но звучит очень по-морскому, согласитесь.
Артем посмотрел на меня.
– А?
Я крикнул:
– Зюйд-зюйд, говорю! Собака за бортом!
Мишка начал оглядываться:
– Где?
Я сказал:
– Прямо по курсу!
Мишка с Артемом начали смотреть во все стороны. Я громко свистнул и показал им направление рукой. Собака, наверное, поняла свист по-своему и поэтому побежала в нашу сторону. Я быстро спустился по шесту и побежал к ней. Мишка и Артем бросились за мной.
Где-то посередине поля собака добралась до нас и начала подпрыгивать, а потом прижиматься к земле.
Она была очень красивая. Золотистая шерсть, которая прямо сияла на солнце, умные глаза и толстый кожаный ошейник, который я не сразу заметил, потому что цветом он был, как шерсть.
Я сразу решил, что если нет ошейника, то собака ничейная. А потом, когда я его разглядел — расстроился.
Я такую породу никогда еще не видел. На туловище шерсть была гладкая-гладкая, а на лапах и длинных висячих ушах — волнистая и очень пышная.
Артем уже успел усесться в траву и целовал собаку в нос. Мишка сказал:
– Странная какая-то. Красивая, но я такой никогда не видел.
– Я тоже.
Артем повернулся к нам:
– А я видел.
Я спросил:
– И как же она тогда называется? — я присел, и пес прыгнул ко мне и начал лизать лицо.
Артем почесал лоб:
– Если бы я вспомнил, где я такую видел, тогда бы и название вспомнил.
Мишка нагнулся и почесал пса за ухом:
– Ухоженная. Сразу видно.
В густой шерсти он нащупал ошейник. Осмотрел его и сказал:
– Ничего. Иногда на ошейнике кличку пишут. А папа рассказывал, что за границей даже адрес хозяина могут написать, чтоб легче было его найти.
Мне совсем не хотелось искать хозяина. Мне хотелось быстрее бежать домой и уговаривать маму, чтобы она разрешила оставить мне этого красавца. А с породой можно будет и потом разобраться!
Я вынул ремень из штанов и сделал поводок.
– Побежали во двор к Вальке! Может, она породу знает?
Артем огляделся:
– Может, хозяина поищем.
Мишка гладил пса и ничего не говорил.
– Мы только породу узнаем и сразу вернемся, — мне очень хотелось если даже и не забрать собаку, то хотя бы побегать с ней, как будто она по-настоящему моя. Я даже был готов подарить ей выдуманную мной специально для колли кличку.
– Лесси, побежали!
Мишка удивился:
– Лесси?
– Ну надо же как-то её называть. А то мы ни породы не знаем, ни клички.
Артем сказал:
– Это точно. Безродная какая-то собака получается. Пусть будет Лесси.
Мишка согласился:
– Ладно, пошли во двор.
И мы побежали во всю прыть. Лесси заливалась лаем и натягивала мой поводок, потому что я не мог за ней угнаться, как ни старался.
Когда мы прибежали во двор, Валька все так же сидела в беседке и читала книгу. Она была так увлечена, что не обращала на нас внимание, пока Лесси не начала прыгать возле нее и лизать руки.
– Какая красивая! Чья это? — Валька начала тискать Лесси, забыв про книгу.
– Мы её на футбольном поле нашли, — сказал Артем.
– Не мы её нашли, а она нас! — поправил я. — Я её в подзорную трубу увидел.
– Какую трубу? — удивилась Валька.
Я сложил из ладошек трубу и посмотрел через них на Вальку. Она засмеялась.
– Валька, ты эту породу знаешь? — перешел к делу Мишка.
Лесси крутилась вокруг Вальки, виляла хвостом и радостно повизгивала.
– У меня дома карточки есть со всеми-всеми породами. Я сейчас принесу!
Валька побежала к своему подъезду, а Лесси бросилась за ней. Я схватил поводок — мне очень хотелось попробовать с ней всякие команды, я давно уже о таком мечтал.
Я начал с «сидеть» и «голос». Но Лесси или не хотела их выполнять, или просто не понимала.
Артем вдруг громко крикнул:
– Фас!
От неожиданности Лесси присела и недоуменно на него посмотрела. Но хвостом вилять не перестала.
Мишка протянул к ней руку:
– Дай лапу.
Лесси сидела.
– Ну дай лапу, что жалко, что ли? Лапу дай!
Лесси внимательно посмотрела на протянутую руку и лизнула её.
– Ну, хоть так, — не расстроился Мишка.
Прибежала Валька с кучей всяких карточек в цветастом пакете. Мы разделили карточки на четыре кучки и начали их пересматривать, сравнивая с оригиналом.
– Кажется, это она! — я протянул ребятам карточку.
Мишка пригляделся:
– Точно, она!
Валька взяла карточку и сказала:
– У меня все на языке крутилось, все вспомнить не могла.
– Английский кокер-спаниель, — прочитал Артем. — Но у этого ошейника нет.
Он помахал карточкой в разные стороны, как бы ставя под сомнение наши выводы.
Я обнял Лесси и сказал:
– Никакая ты не беспородная. Ты — кокер-спаниель из Англии. Самый-самый красивый спаниель.
– Наверное, надо было команды на английском подавать, — сказал Артем. — Как будет «сидеть» по-английски?
– «Сит», — ответил Мишка.
– А «лапа»?
– «Хенд», наверное. — предположил Мишка. — Лапа — это та же рука, только у животных.
Вместе с карточками Валька принесла кусочек колбасы. Лесси съела её в один присест. Теперь она стала какой-то грустной. Забралась под стол и положила морду на лапы.
– За хозяином грустит, — сказала Валька.
– Может, у нее хозяйка, — предположил Артем.
– Какая разница, — сказал Мишка. — Главное — грустит.
– А вдруг она не потерялась, а её выбросили? — с какой-то надеждой спросил я.
– Это вряд ли. Смотри, какая ухоженная. — Валька осторожно погладила Лесси.
Я согласился. Если бы кто и захотел выбросить Лесси, зачем за ней так ухаживать? Я задумался. Мне стало очень жалко Лесси. Она грустила без своего хозяина, а я думал только о том, чтобы её забрать себе и не захотел сразу же искать её хозяина еще там, на стадионе. Мне стало стыдно.
– Надо возвращаться на школьное поле, — сказал я. — Будем искать хозяина.
Мишка и Валька согласно кивнули.
Артем сказал:
– Может, там уже объявления развесили.
Я посмотрел на него, взял поводок и сказал:
– Это вряд ли…
На стадионе никого не было. Мы решили просто гулять вокруг какое-то время, чтобы, если что, хозяин нас сам нашел.
Мы повели Вальку к турникам. Артем с Мишкой решили ей показать, как именно мы играли в пиратов. С криками «йо-хо-хо!» они полезли вверх по лестнице, а потом скатились по шесту вниз, крича «и бутылка рома!»
Я остался сидеть с Лесси. Она не обращала никакого внимания на крики, а смотрела куда-то вдаль.
– Ищешь хозяина? — спросил я. — Не бойся, найдем. Если надо, до самого вечера ждать будем.
Мишка начал учить Вальку, как правильно залезать по веревочной лестнице, как заправский пират. Артем сидел на самом верху и кричал:
– Поторапливайся, юнга!
Вдруг Лесси насторожилась, заскулила и приподнялась на лапах. Я посмотрел в ту сторону. Возле самого входа в школу стоял парень с джинсовой куртке и оглядывался. В руке у него я увидел одиноко висевший поводок.
– Что, твой хозяин? Мы нашли его. Беги!
Я подтолкнул Лесси.
– Беги!
Она побежала, радостно лая. Мой ремешок волочился за ней, поднимая пыль.
Мишка подошел ко мне.
– Что, нашелся-таки?
– Надо пойти забрать мой ремень. А то мне за него влетит, — сказал я.
Мы вчетвером пошли к парню в джинсовой куртке, который обнимал и ласково разговаривал с Лесси.
– Здрасьте, — сказал я. — Можно мой ремешок забрать?
Парень обратил на нас внимание. Не переставая улыбаться, он сказал:
– Это вы его нашли, ребята? Спасибо!
Он отвязал ремень и подал его мне.
Артем спросил:
– А вы команды на английском подаете?
– Какие команды? — не понял парень.
– Ну, «фас», «служить», «сидеть».
– С чего вдруг по-английски?
– Ну это же английский кокер-спаниель.
Парень громко засмеялся.
– Нет, команды он и по-русски понимает.
Я сказал:
– Так это мальчик?
– Да, это Джек.
Валька присела и сказала:
– Дай, Джек, на счастье лапу мне.
Лесси по привычке лизнула её открытую ладонь.
Потом парень еще раз нас поблагодарил и ушел. Мы остались стоять возле входа в школу.
Артем сказал:
– Надо было спросить, на чем он её из Англии привез, на самолете или на корабле.
Валька посмотрела на меня и сказала:
– Не расстраивайся. Когда-нибудь и у тебя будет собственная собака.
– Мы её всем командам обучим, — добавил Мишка.
Я посмотрел на них, моя грусть тут же прошла, и я сказал:
– Я уже даже знаю, как я её назову.