На этот раз началом к составлению «Книжной полки» послужила мимолётная мысль о том, что литературный труд — какое-то непрактичное занятие: требует огромных усилий без гарантированного результата. От этой идеи стоило отмахнуться, но она мгновенно притянула к себе другие. Какие? О том, что благородство тоже не практично. Благородству чужда приземлённость, забота о хлебе насущном, а свято хранимая память предков, в том числе в длинных именах, — предмет малопонятной гордости и сомнительный жизненный ориентир.
Благородство выходит за пределы обыденности, бросает вызов удобным и привычным безразличию, лени и трусости. Благородство — это как стоять на горной вершине своего времени и не сгибаться под натиском бурь и невзгод. И всё это ради того, чтобы лучше, яснее, чётче видеть прошлое и различать будущее. Думается, что взгляд с вершины истинного благородства вдохновлял на учреждение не сулящих выгод университетов и научных обществ, покровительство искусству, возрождение Олимпийских игр современности или просто на написание книг, некоторые из которых выставлены на «Книжную полку».
Идальго Мигéль де Сервáнтес Саавéдра,
«Назидательные новеллы», 1613 год.
Это яркое, интересное, умное, ироничное и поучительное произведение «спрятано» в тени великого романа о Дон Кихоте. Под одной обложкой автором собраны непохожие друг на друга жизненные истории, сюжеты которых за четыре века многократно повторились в мировой литературе. С высоты нашего бесконечно свободного двадцать первого века можно «упрекнуть» благородного автора и его произведение в наивности, неизменности и предсказуемости счастливого конца самых невероятных приключений. Безоговорочная победа добра над злом, постоянное возвышение непреклонной преданности, верности, жертвенности, послушания, целомудрия и чистоты… Но, прежде чем «упрекнуть» автора в старомодности, стоит поразмышлять о том, почему благородный идальго, испытавший тяготы войны, плена, бедности, фактически лишившийся руки, пишет не о бедах, а о счастье в конце всех испытаний.
Ещё одна особенность новелл — в красоте, чёткости и мудрости фраз, которые хочется выписать, чтобы перечитывать. Чистота, целомудрие, послушание, жертвенность, верность и преданность остаются ценностями. Всегда.
Граф Лев Николаевич Толстой,
«Смерть Ивана Ильича», 1886 год.
От жизни прячутся не только «маленькие» люди. «Человеком в футляре» может оказаться и влиятельный господин с должностью, положением и связями в обществе. Причина не в том, что судейский чиновник Иван Ильич Головин был миролюбив, добр, незлобив и всячески избегал конфликтов, а в том, что он жил, прячась от трудностей и невзгод реальной жизни, всеми силами стремясь к тому, чтобы всё шло «приятно и прилично». Прятался Иван Ильич весьма искусно и изобретательно, то засиживаясь допоздна на работе (образцовый кормилец-добытчик семейства), то наносил визиты (карьера требует отношений), то играл в карты (таково уж всеобщее увлечение, которое просто невозможно игнорировать). Эти и другие способы жить «приятно и прилично» срабатывали до тех пор, пока не случилась болезнь, ужасная не только телесными страданиями, но леденящим ужасом одиночества и пустоты.
Сэр Áртур Игнéйшус Кóнан Дойл,
«Родни Стоун», 1896 год.
Сам писатель очень любил этот роман, поэтому без колебаний употребил свой авторитет создателя Шерлока Холмса, чтобы убедить издателей выпустить его в свет.
В книге есть всё, что так близко британскому сердцу: военный флот и отголоски морских походов времён Наполеоновских войн, живописная английская деревня Монахов Дуб возле старинного замка с дурной славой и, конечно же, Лондон — огромный город бесконечных возможностей для каждого, но особенно для того, кто молод, силён, честолюбив, горд и смел настолько, чтобы выйти на боксёрский ринг.
Роман в мельчайших подробностях передаёт колорит эпохи, рассказывает о взглядах на жизнь, привычках, отношениях между людьми, развлечениях и мечтах тех далёких времён. Читатель вправе скептически оценивать события двухсотлетней давности или даже воспринимать их как чудачество, но внимательный и добрый взгляд сможет в очередной раз убедиться, что человек, кардинально изменяя мир, сам меняется мало.
Сэр Артур не был бы самим собой, если бы в его произведение обошлось без страшной тайны, или эта тайна осталась бы нераскрытой, а злодей избежал наказания.
Виконт Антуáн Мари Жан-Батист Рожé де Сент-Экзюпери́,
«Ночной полёт», 1930 год.
Если кратко ответить на вопрос, о чём этот рассказ, то может получиться правдивое, но упрощённое упоминание будней пилотов почтовых самолётов, полётов в грозовом небе над Аргентиной, рутины работы авиакомпании.
По мере прочтения становится понятно: чтобы написать такое произведение, мало быть лётчиком, путешественником, внимательным наблюдателем или философом. Нужно любить людей настолько, чтобы попытаться помочь им понять разницу между прогрессом и преображением человечества. Прогресс с его яркостью, восхитительностью и привлекательностью — явление внешнее, приводимое в движение человеческой волей, готовой, не жалея себя, бороться, добиваясь результата доступными средствами, брать ответственность, оценивать риски и жертвы, сознательно соглашаться с ними и идти на них. Все то, что можно выразить двумя словами — сознательный героизм. Он и лежит в основе прогресса.
В книге потрясающе описано пьянящее чувство упоения тем, что компания работает, как слаженный механизм, все мелочи учтены, каждый шаг регламентирован и «всё под контролем».
Прогресс мало изменяет людей, хотя и даёт всё больше и больше энергии, силы, возможностей. В итоге, как это и ни парадоксально, жизнь человека усложняется, теряет тепло, радость, а порой, даже смысл.
Автор, конечно же, не мог даже догадаться о технических возможностях, которые откроются перед человечеством менее, чем через век, но поднятые в повести вопросы по-прежнему сложны и злободневны.
А всё-таки, как прекрасна Земля с высоты.